У босса на крючке

Сердце подпрыгнуло и заколотилось так оглушительно, что казалось – еще чуть-чуть, и Питер услышит этот стук, поймет, что я испугалась, почувствует правду. Нельзя проявлять свои чувства. Особенно страх. Сейчас меня казалось, что мой визави может чувствовать страх подобно зверю. Так, нужно взять себя в руки.

– С чего вдруг? – я положила ногу на ногу и устроилась с бокалом поудобнее, словно готовясь выслушать долгий забавный рассказ.

– Это не может быть простым совпадением. Ты слишком на нее похожа.

«На нее» он сказал медленно и тихо. Я, конечно, понимала, о ком идет речь. О девушке с фотографии. О той, кого Питер убил.

– На кого?

– Ты не знаешь? – он впился в мое лицо цепким недоверчивым взглядом. – На Глорис.

Глорис… Я покрутила на языке новое имя. Питер внимательно наблюдал за мной. Напрасно. Я ни на йоту не отошла от правды. Я не знала девушки по имени Глорис. Наша схожесть привела меня в это опасное место, к этому странному человеку, от которого можно ожидать чего угодно. И теперь я боялась, что разделю ее судьбу. Но я точно не была с нею знакома.

– И кто она такая?

Молчание. Питер смотрел на меня в упор. Изучающе, недобро, с подозрением. Казалось, он силится пробраться в самые сокровенные мои мысли, выведать самые постыдные тайны, но главное – понять, не лгу ли я.

Я выдержала этот взгляд с легкостью. У меня был опыт и покруче. Попробовала бы я скрыть что-то от Фила, когда тот задумал это выведать! Фил… Не надо о нем думать. Слишком тоскливо от этого становится на сердце.

Видимо, результаты раскопок, что Питер проводил сейчас в моей голове (или думал, что проводил), были в мою пользу. Во всяком случае, убивать меня он не стал.

– Она была управляющей… Нет. Управляющий – это тот хмырь, что занял ее место. А она была звездой этого казино, его душой.

Теперь, когда он начал отвечать на мой вопрос, я смогла немного расслабиться. Вряд ли он убьет меня сейчас. Сначала мне придется его выслушать. Я видела: ему необходимо выговориться. А еще он хотел говорить об этом со мной. Видимо, наше сходство все-таки будоражило его затуманенный веществами разум.

И мне было нужно. Слишком глубоко я увязла в этой старой истории. Я слушала, боясь пропустить хотя бы слово.

Итак, Глорис работала у Фила – управляла делами. Но фишки, персонал и прочие скучные вещи ее не интересовали. Глорис любила блистать. А можно ли блистать в хранилище или кабинете бухгалтера? Нет, она приглашала артистов для шоу, она встречала посетителей в зале, она знала, когда и какая знаменитость приезжает в город и как ее заполучить. Она была великолепна. Яркая, остроумная, притягательная.

Клиенты, в основном мужчины, летели в казино Фила словно глупые мотыльки на свет фар. Они просаживали за вечер целые состояния и уходили без скандалов и упреков. Лишь бы она смотрела на них и улыбалась своей фирменной улыбкой. Когда Глорис подходила к столу, ставки на нем взлетали до небес.

Дела шли в гору. Посетители, стоило им встретить великолепную Глорис, увязали. Они приходили еще и еще. Фил ценил свою помощницу, да кто бы не ценил жар-птицу, несущую золотые яйца? Он был по-своему к ней привязан и даже планировал сделать ее партнером. А Питер…

– Я любил ее, – он больше не смотрел мне в глаза.

Его голос звучал глухо. Но эта коротенькая фраза, произнесенная просто, без позерства и наигранности, заставила поверить, что он не лжет. По крайней мере, сейчас.

Он замолчал и задумался, словно забыв о моем присутствии. Но мне нужно было знать больше. Возможно, я сумею выяснить, что произошло несколько лет назад.

– И что с ней случилось? – осторожно спросила я.

Услышав вопрос, Питер опять перевел взгляд в мою сторону, будто выныривая из тяжелого сна.

– Глорис убили.

Глаза его лихорадочно блестели, и в их глубине странно полыхало что-то. Нет, сейчас он не был похож на хорошего парня. Ощущение опасности и вместе с тем какой-то дикой, необузданной чувственности разливалось по комнате, вытесняя воздух. По спине скользнул холодок, дыхание перехватило. Я завороженно смотрела на Питера, не в силах даже пошевелиться. Что он сейчас сделает? Поцелует? Повторит все то, что однажды проделал со мной, стоя на крыше над ночным городом? Или просто убьет меня, воссоздавая тот вечер, когда лишился Глорис?

Напряжение сгустилось, стало почти осязаемым, нервы словно оголились. Казалось, прикоснись ко мне, и случится короткое замыкание. Я судорожно сглотнула пересохшим горлом, пытаясь взять себя в руки. И оставаться с Питером наедине больше было невыносимо, и уйти я не могла. Он притягивал меня словно магнит.

Питер поднялся с кресла, остановился передо мной и сунул руки в карманы:

– Я оставил ее одну ненадолго. Мне нужно было купить вина к ужину. А когда пришел, все здесь было залито кровью. Ее кровью.