У Черных рыцарей

– Не надо терять надежды, – попробовал он успокоить собеседника. – Имейте в виду, многие руководящие работники нашей разведки своевременно бежали и теперь прячутся в самых отдалённых от Германии уголках мира, конечно, под чужими фамилиями. Я уже связался с некоторыми из них и могу запросить о Бертгольде. Возможно, вы преждевременно похоронили его. Оказавшись где-то на чужбине, не так-то легко дать знать о себе. Уверяю вас!

– Буду безмерно вам благодарен. Простите, что отвлёк вас своими личными делами.

– Мы тоже заинтересованы в поисках такого ценного и опытного работника. Но вернёмся к теме нашего разговора. Да, ошибки многому нас научили и против многого предостерегают. Любопытную вещь рассказал мне Воронов из практики русской разведки во время первой мировой войны. Перед самым началом военных действий командующий Одесским военным округом под видом точильщиков заслал в Галицию пять своих офицеров-разведчиков. Те свободно гуляли по стране, точили ножи, ножницы и, собрав все данные о дорогах, мостах, укреплённых пунктах, целёхонькими вернулись домой. Тогда командующий Киевским округом, возможно движимый завистью, решил, как говорят русские, переплюнуть своего одесского коллегу и послал в ту же Галицию уже сто восемьдесят точильщиков. Представляете картину: изо дня в день под вашими окнами горланят: «Точить ножи, ножницы!» Австро-венгерская разведка была не очень проворна, но и она догадалась, в чём дело. Все «точильщики» вскоре оказались за решёткой. Числом в нашем деле бой не выиграешь! Необходим квалифицированный одиночка. Безупречно подготовленный. Чтобы он ничем не отличался от населения той страны, куда его забрасывают.

– До сих пор в русском отделе школы не было воспитателя?

– Был, даже есть сейчас, но…

– Кто?

– Генерал Воронов. Один из самых одарённых работников царской контрразведки. Он, естественно, очень хорошо знал свою страну, её порядки. Подчёркиваю, знал, а не знает. Ибо о новой России у него представления довольно туманные. Эмигрировав, он больше никогда не возвращался на родину. И это привело к досадному провалу. Мы забросили в одну из южных областей Украины нового резидента. Самого способного нашего ученика. Он прекрасно изучил язык, обычаи. Под видом нищего он должен был добраться до Полтавы, где ему была обеспечена явка. Я сам осмотрел его перед полётом, ознакомившись предварительно со множеством образцов русской живописи, где фигурируют нищие. Всё точно, хоть картину пиши с нашего разведчика. Воронов даже расчувствовался, так напомнил ему его подопечный типичную для России фигуру. А по дороге в Полтаву – провал! Выяснилось, Воронов не учёл главного, в Советской России нищенство ликвидировано и запрещено. Теперь вы понимаете, почему мы вынуждены устранить Воронова!

– Мне не хотелось бы обижать старика.

– О, генерал сам согласился на это. Теперь он будет обучать маскировке.

– Разрешите несколько вопросов?

– Пожалуйста!

– За время жизни в России я убедился, что изменения, и не только в экономике, а и в быту, происходят очень быстро. Как с этим ознакомиться преподавателю русского отдела?

– Мы получаем множество журналов и газет, причём не только центральных. Если нас интересует какой-либо определённый район, мы различными путями достаём районную газету, даже многотиражки фабрик и заводов. Кстати говоря, именно в них мы иногда находим особо интересующие нас сведения. По натуре русские люди откровенны, и порой кое-что проскальзывает, как бы они не заботились о бдительности.

– А что, если это не откровенность, а ощущение силы? Как говорится, нам нечего бояться, если вы узнаете наши маленькие секреты? Не забывайте, мы ведь почувствовали их силу и их гнев на собственной шкуре.

– Придёт время, и мы возьмём реванш!

– Вы действительно верите в это, герр Нунке?

– Безусловно! Перспективы для этого уже начинают вырисовываться! Учтите, война только закончилась, а дружба между вчерашними союзниками трещит по всем швам. Тает, словно снег на солнце. Я встретился с Борманом – удирая из Германии, он на несколько дней остановился в Испании. Борман тоже согласен со мной. На протяжении всего вечера мы только и говорили, что о неизбежности третьей мировой войны… О, на этот раз Германия не будет одинока!

– Во второй мировой войне она тоже не была одинока. Почти вся Европа…

– В третьей против России выступит Германия и весь мир. Только бы дожить нам с вами, Фред, до этого часа! А имя я действительно выбрал вам скверное! В интимном разговоре даже язык не поворачивается. Впрочем, надо придерживаться железного правила. Я Нунке, вы – Фред. Пока что… Вопросы ещё будут?

– Один.

– Я вас слушаю.

– Считаете ли вы нужным, чтобы воспитатель время от времени посещал Россию? Боюсь, одних газет и журналов мало для детального изучения обстановки. Я думаю, для настоящего всестороннего изучения…

– Думаю, лично вы не рискнёте поехать, памятуя о заочном приговоре над лейтенантом Комаровым. Так, кажется, произносится фамилия, под которой вас знали в части, где вы служили?

– Произношение у вас безукоризненное. Но почему вы вдруг вспомнили мою фамилию?