У дьявола в плену

Она не задала вопрос, но он прочел его в ее глазах.

– Слово «бог» и имена богов и богинь писались до всех остальных знаков. То же правило относится и к слову «фараон».

– И вы изучили все это за один год?

Он покачал головой:

– Нет. Эти особенности иероглифики обнаружили другие ученые, а я просто прочитал о них. И добавил то, что они открыли, к своим собственным знаниям.

Она указала на знак, похожий на перевернутую девятку:

– А это что?

– Это символ, обозначающий цифру сто. Чтобы, например, написать пятьсот, вы должны начертить этот символ пять раз подряд.

Она выбрала наугад строчку знаков и спросила:

– Что здесь написано?

– «Он в восторге от того, что ты сказала».

Она взглянула на него с удивлением.

– Полагаю, что это любовное стихотворение, – ответил он на ее немой вопрос. – Но я пока не закончил его расшифровывать.

Он осторожно свернул папирус.

– Вообще-то это не так уж и трудно. Знаки часто упрощены, но все равно можно догадаться, что это отдельные знаки. Курсивная форма иероглифов использовалась в некоторых гробницах фараонов, особенно фараонов Восемнадцатой династии, но они читаются очень легко.

Она осторожно положила руку на папирус, и Маршалл с удивлением обнаружил, что изучает ее пальцы.

«Как странно, – подумал он. – Меня никогда не завораживал вид женской руки, но эта рука просто прелестна».

И Давина умело пользовалась своими руками – проводила ими по его спине, отводила со лба его волосы, прижимала ладони к его груди, будто пытаясь найти способ сломать стоявшую между ними преграду.

Он встал, чтобы поставить на место статуэтку птицы. А когда повернулся, то увидел, что она стоит прямо перед ним.

Она дотронулась до его забинтованной руки, но он вздрогнул, и она сразу же отдернула руку.

– Вам больно? – спросила она.

Обычный вопрос. Вопрос заботливой жены.

– Совсем немного.

– Не забывайте почаще менять повязку.

– Мой камердинер Джейкобс следит за этим и делает это очень ловко.

– Пусть он делает это каждый день. Иначе может случиться заражение крови.

Он схватил обе ее руки и зажал их между своими ладонями.

– Благодарю вас за заботу, Давина.

Она предпочла смотреть не на него, а в пол.

– Любая жена вела бы себя точно так же, – тихо ответила она.

– Не любая. Во всяком случае, не та, на которую не обращают внимания. Или диктуют, как она должна себя вести. А особенно не та, кому не дают надежды, что ее брак когда-либо станет обычным. Не любая жена, – повторил он.

Она наконец подняла на него глаза.

– Мне говорили, и не раз, что я чудовищно упряма. Меня сравнивали с самым что ни на есть упрямым быком. Мне остается предупредить вас, Маршалл, что я не перечеркнула наш брак. В отличие от вас я верю, что мы можем подойти друг другу.

Она провела пальцем по его забинтованной руке, а он схватил ее, поднес ко рту и поцеловал каждый палец. Потом целью для его поцелуя стала середина ладони, а в том месте на запястье, где бился пульс, его губы немного задержались.

– Спасибо, что пришли ко мне, – сказал он, отступив.

У нее был такой вид, будто ей хотелось что-то сказать, но она промолчала, повернулась и пошла к двери. На пороге она остановилась.

– Вы придете сегодня ночью, Маршалл?

Он покачал головой. Демоны были слишком близко. То, что случилось вчера, было еще свежо в памяти, и он не мог себе полностью доверять.

Она кивнула, будто ничего другого не ожидала.

И ушла.

А ему осталось лишь сожалеть о том, что он опять один.

Глава 15

Давина вернулась в Египетский дом на следующий день, но никого там не застала. Маршалл просто-напросто исчез. Его нигде не было.

Накануне вечером она обедала в семейной столовой и ждала, что он появится. К концу обеда даже слуги, с их обычно каменными лицами, смотрели на нее так, будто жалели ее. А может быть, она это себе вообразила, точно также, как вообразила, что Маршалл присоединится к ней.

Дьявол из Эмброуза. Господи, что, если это правда? Что, если его безумие только крепнет и он искренне боится, что может причинить ей боль? Ерунда!..

Человек, прикасавшийся к ней с такой Нежностью, смеявшийся ее шуткам, не мог быть монстром.

После обеда она облачилась в пеньюар, который он еще не видел, – из шелка цвета молодой зеленой листвы. Если он к ней не придет, она пойдет к нему. Двойные двери апартаментов графа, маячившие в конце коридора, были похожи на широкую пугающую стену. Она не позволит себе вспоминать тот случай, когда она проделала тот же путь, и то, какими катастрофическими были последствия. Все же у нее дрожали колени, и ей было трудно дышать.

Она уже прошла половину коридора, когда двери открылись. Ее сердце дрогнуло, но через мгновение она поняла, что это не Маршалл, а миссис Мюррей.

Женщина обернулась и взглянула на Давину. Ее взгляд был слишком долгим, чтобы быть почтительным. Ее губы изогнулись в странной, почти торжествующей улыбке, а потом она сделала вид, будто поправляет корсет. Как будто ее только что обнимал мужчина и клал руки ей на грудь. Или так, словно она одевалась второпях.

Она сделала книксен и, повернувшись, пошла по другому коридору, так что женщинам не пришлось проходить мимо друг друга.