У Дона Великого на берегу

Это был своего рода пароль, тайное слово. «Нашими друзьями» среди самых надёжных приближённых Мамай называл царевичей, всех тех, кто вёл свой род от Чингисхана.

- Милостью аллаха, всё спокойно,— ответил Алтанбек, читая, как в открытой книге, мысли и беспокойства, обуревавшие его господина.— Они тайно злобятся на вас. Но и только. Пока вы сильны — а это, волею аллаха, будет всегда,— они лишь мелкие завистливые недоброжелатели, которые рады погреть руки на ваших успехах. Предстоящий поход обещает богатую добычу. Поэтому — они с вами. Они всегда с тем, у кого в юрте серебряное блюдо с жирной бараниной.

Мамай одобрительно склонил голову. Верно говорит Алтанбек. Всё так. Пока сопутствует успех — все с ним. А если судьба переменится? Об этом лучше не

думать! Он сильнее царевичей с их чванливой гордостью своей благо¬родной голубой кровью. Которая, кстати,— он в этом убедился,— имеет тот же цвет, что и кровь последнего из беднейших пастухов. Но поход на Дмитрия московского должен быть успешным. Любой ценой! Иначе его разорвут в клочья, как ослабевшего вожака-волка рвут крепкозубые собратья. Поход на Русь, на Дмитрия — не только добыча богатств и приведение в покорность русских. Это вопрос собственной власти в Орде. Самой его жизни. Уж кто-кто, а он прекрасно знает! Стало быть, берегись, князь Дмитрий! Берегитесь, русские! Слишком много поставлено на карту, чтобы он, Мамай, мог упустить победу!

После разгрома Бегича Мамай сгоряча, набегом разорил окраинные русские земли. Но быстро, как часто бывало, укротил первый гнев. Правитель Золотой Орды понимал: не набег нужен - великий поход-нашествие, подобный прежним, кои до сих пор с ужасом вспоминают на Руси.

А может быть, и превосходящий их силой и жестокостью.

И Мамай принялся тщательно готовиться к такому походу.

Он собрал огромное войско татаро-монголов, к которому

присоединились войска подвластных народов, наемные ино-земные войска.

Одновременно против Руси должен был выступить вели-кий князь литовский Ягайло. Отец Ягайлы Ольгерд много раз ходил на Москву. Безуспешно. Теперь сын надеется с помощью такого могущественного союзника, как Орда, отхватить себе кусок русских земель. Что достанется Ягайле— о том речь впереди. И решать будет он, Мамай. А пока помощь и участие в походе великого князя литовского чрезвычайно важны.

И это не всё. Мамай приготовил князю Дмитрию удар в спину. Испокон веков ордынские ханы вели свои дела, применяя древний испытанный способ: разделяй и властвуй! Часто им удавалось сталкивать лбами правителей и вождей того или иного народа и тем одерживать победы. И сейчас в стане русских князей он нашёл человека, готового пролить русскую кровь. Им был великий князь рязанский Олег. Издавна рязанские князья соперничали с московскими. Многократно схватывались на поле брани. Теперь наступил ре-шающий час. Честолюбивый Олег рязанский дал согласие идти с Мамаем на Москву. Бить русских русскими же! Худо ли?

Алтанбек почтительно доложил хану о новостях. С тонкой улыбкой закончил:

— Доносят, великий князь Олег и великий князь Ягайло уже поделили между собой русские земли, решили, кому где править.

Рассмеялся Мамай, как позволял себе смеяться только в присутствии самых близких и преданных вельмож:

— Это они преждевременно! Воистину, когда милосерд-

ный аллах захочет наказать человека, он отнимает у него разум. Будущим, с его милостивого позволения, мы распорядимся сами. Равно как и русскими землями, включая рязанские!

Алтанбек сдержанно, насколько позволяло присутствие владыки, засмеялся тоже. И, желая доставить ещё большее удовольствие Мамаю, добавил:

— Доносят, они надеются, что при одном известии оначале вашего похода князь Дмитрий бросит Москву и убежит, спасаясь, в свои далёкие северные земли...

Мамай, вопреки ожиданиям приближённого, сделался серьёзным:

— Это тоже преждевременно. Русские говорят, и вполне справедливо: следует делить шкуру убитого медведя. А князь Дмитрий пока ещё жив и потому опасен!

Алтанбек склонился в низком поклоне:

— Мудрость ваша беспредельна! Легкомысленны русские!

Но и эти слова возымели обратное действие.

Мамай нахмурился:

— К сожалению, уважаемый Алтанбек, не все.

И тут, к крайней досаде, в шатёр, подобострастно кланяясь, вступил Абдул-Керим, льстивый наперсник Мамая, давний соперник Алтанбека.

— Светлый хан, важные вести!

Мамай вопросительно посмотрел на Абдул-Керима.

— Русский перебежчик,— склонился до земли Абдул-Керим.— Просит допустить к вам.

— Допрашивали?

— Твердит: всё скажу светлому хану. Мамай заколебался.

— Оружие было?

— Нож.

— Введи!

Ах, как изумились бы Бориска, Василий Тупик и иные люди великого князя Дмитрия Ивановича, кабы были поблизости. Их недолгий гость-знакомец, рыжий рязанец, именем-прозвищем Гришка Хряк, почти на животе вполз в шатёр правителя Золотой Орды.

- Говори!—через толмача-переводчика приказал Мамай.— Коротко!

Гришка преданно уставился маленькими заплывшими глазками в лицо Мамаю.

— С подворья улусника твоего и холопа ослушного князя московского Дмитрия прибежал...—единым духом выпалил заранее приготовленные слова.