У.е. Откровенный роман...

Нет, лучше не думать об Инне, лучше думать о Полине. Полина, конечно, проще, примитивнее, но – человечнее. И безусловно красивее. Как жаль, что я не смог достучаться к ней, не смог разбудить в ней чувственность. Ведь такая замечательная девочка! Интересно, что она ощущает, занимаясь этим с лесбиянкой? И вообще, как говорит Жванецкий, интересно, что они чувствуют?..

Какое-то предощущение атаки, угрозы, опасности, которое спасало меня в Афгане и Чечне, вдруг резко вспыхнуло в мозгу, я открыл глаза и сразу же понял: конец! Поезд летел к Москве, а в мой все еще пустой вагон из следующего вагона на ходу вошла ватага парней и девиц, они – человек десять – шли, клацая дверьми, через вагоны вперед по ходу поезда, но один из них вдруг остановился подле моей скамьи и тихо свистнул остальным. Этот свист меня и разбудил. Я открыл глаза и узнал его – это был тот самый молодой козел с бритой башкой, который когда-то плюнул мне в лицо.

– Братва, он мне руку сломал, – сказал он своим. И легонько, с усмешкой ткнул меня кулаком: – Эй, ты помнишь меня?

«Братва» стала с любопытством подтягиваться к нам, это были простые 17–18 летние акселераты, в майках и широких джинсах с приспущенной мошной, с пирсингом в ушах, но без наколок. То есть наша стандартная молодежь, наша смена и будущее. Но в глазах у этого будущего уже появилось веселое хищное свечение…

– Эй, отвечай! – снова пнул меня мой знакомый, веселясь от предвкушения своей мести. И повернулся к своим: – Видали? Молчит, сука…

Я скосил глаза к окну, поезд приближался к станции. Я подумал, что в этом мое спасение, рывком перебросил свое тело через спинку скамьи и ринулся к выходу.

Но они оказались проворнее меня. Трое бросились мне наперерез, еще четверо блокировали двери вагона с обеих сторон, а остальные, весело скалясь, скопом приближались к отсеку, где я оказался, как в ловушке, меж двумя скамьями. Я знал, что должен продержаться до остановки поезда, и, помню, мне удалось отбиться от первых двух или трех, но затем…

Один из них – самый маленький и коренастый – вдруг разбежался по проходу, вскочил рядом со мной на спинку сиденья, оттолкнулся и в прыжке обрушился на меня сверху, надломив меня своим весом.

Теперь, когда он сидел на мне и душил меня руками борца-каратиста, взятыми в замок, остальным было легко бить меня кулаками и ногами в лицо, в живот, в пах и вообще куда придется.

Ухватив его руки, я пытался разжать их, одновременно выставив вперед свои уже окровавленные локти и качаясь из стороны в сторону – снаружи, с платформы, возле которой остановился поезд, я был, наверное, похож на старого слона, раскачивающегося в предсмертной схватке с молодыми шакалами.

Но хотя поезд стоял и десятки пассажиров видели с платформы, как меня избивают эти мерзавцы, никто не пытался ворваться в вагон, никто даже милицию не позвал – люди просто смотрели, а потом отвернулись и ушли в другие вагоны.

Последнее, что я помню: как под весом этого коренастого и ударами остальных я упал на пол в проходе вагона и кто-то – скорее всего мой давний «знакомый», – подпрыгнув, двумя ногами обрушился всем своим весом на мою правую руку. От пронзительной боли или, как говорят медики, от болевого шока я отключился, потерял сознание…

* * *

Газета «Московский комсомолец», 26 июня 2001 г.

ИЗБИТ ВЕТЕРАН ФСБ

Вчера вечером в электричке Повольск – Москва был избит ветеран ФСБ подполковник в запасе П.А. Чернобыльский. На Павелецком вокзале пострадавшего нашли в вагоне в бессознательном состоянии и доставили в Институт скорой помощи им. Склифосовского. У Чернобыльского сломаны правая рука и два ребра. Ни документы, ни деньги, ни мобильный телефон не похищены, что говорит о политическом характере инцидента или о сведении счетов криминальных элементов с одним из последних мастодонтов КГБ – ФСБ, известным в своих кругах под кличкой Битюг.

Интересно, что эта публикация внизу первой страницы «МК» в их постоянном отделе жареных фактов тронула только моих сверстников – ветеранов ФСБ, которые стали названивать мне с предложениями найти избивших меня сволочей и тихо, без вмешательства властей расправиться с ними. Но она совершенно не впечатлила мое бывшее начальство – ни генерал Палметов, ни даже его заместитель полковник Высин не удосужились набрать мой телефон. И конечно, мне не позвонила Инна Соловьева.