У.е. Откровенный роман...

Мне эта конура вполне подходила – несмотря на стойкий запах мочи и окаменелые экскременты в углу. Скорее всего шпана собиралась здесь по вечерам, а утром и днем я мог это логово у них позаимствовать. Я только проверил, виден ли из чердачного окна банк, и ретировался, закрыл чердачную дверь и замазал пластилином шаткие винты.

А назавтра, вооружившись биноклем и сумкой с бутербродами и водой, я приехал в Повольск пораньше и в 8.00 уже занял свой НП и заложил брусом дверь.

Что я хотел узнать?

А – всё! Кто посещает банк, кто его сотрудники и охранники, как они выглядят и т. п. Еще точнее, мне нужно было с помощью этого наружного наблюдения найти какую-то щель, зацепку для следующего шага или просто вычислить среди сотрудников ПБР какого-нибудь обиженного или алкаша. Поэтому, лежа на матрасе у чердачного окна и разглядывая в бинокль свой «объект», я аккуратно заносил в тетрадь время появления его охранников и сотрудников, их приметы, марки и номера их машин (семеро приехали на своих машинах, правда, недорогих, и среди них – совсем молоденькая крутобедрая блондинка на «хонде», которая не очень ловко припарковалась, въехав двумя колесами на тротуар). Потом, после десяти, стали подъезжать клиенты на импортных внедорожниках, «мерседесах» и «БМВ». Я, конечно, фиксировал и номера их машин. Но за всю первую половину дня я не увидел ни среди клиентов, ни среди банковских сотрудников ни одного лица кавказской национальности – все служащие ПБР, а также охранники были весьма молодые, не старше 35, русские и евреи.

В 13.05 два охранника торопливо выскочили из банка, озабоченно огляделись по сторонам (я опустил бинокль, чтобы он не отсвечивал), и тут же к банку подъехал серебристый «мерседес»-внедорожник. Один из охранников бросился к машине и предупредительно открыл заднюю дверь, а второй – парадную банковскую. Из «мерседеса» живо выбрался плотный и бритый наголо мужик в темных очках, цветастой рубахе навыпуск и полотняных летних брюках. Разлаписто ставя свои ноги с толстыми ляжками, которые цепляли друг друга, как у японских борцов-тяжеловесов, он напористо, словно танк, взошел – круглой головой вперед – на крыльцо и скрылся в банке, а шофер «мерседеса» вышел из машины и стал бархоткой протирать затененные окна.

Я подумал, что так встречать должны только хозяина банка, то есть Мусафа Харунова.

Вскоре на третьем этаже ПБР в окне возникла фигура крутобедрой красотки с деловой папкой в руках, она задернула шторы в двух открытых окнах. А еще через двадцать минут Харунов, явно утомленный, медленно вышел из банка и тяжело уселся в свой серебристый «мерседес»-внедорожник. Машина отчалила, и я усмехнулся, вспоминая свою аналогичную усталость и сонливость. Да, господа, жизнь проста до пошлости не только в романах примадонн книготорговли…

До пяти вечера ничего примечательного больше не произошло, а в пять я снова обратил внимание на эту крутобедрую молодку, которая вышла из банка, села в свою голубенькую «хонду» и, явно неумело, как новичок, с места рванула на второй скорости.

Я почесал в затылке, но решил перепроверить свою идею и отдежурить на этом НП еще два дня.

Они подтвердили мою нехитрую догадку: Харунов регулярно приезжал «на работу» между 13.00 и 13.30, сразу после его приезда эта блондинка с деловой папкой в руках закрывала шторы в окнах кабинета на третьем этаже, а спустя еще двадцать или тридцать минут открывала их снова. После этого ему приносили чай и бумаги на подпись, он принимал нескольких посетителей и сотрудников банка, давал «цэу», а затем устало спускался по ступенькам крыльца, тяжело заваливался на сиденье своего внедорожника и отбывал.

Взвесив все «за» и «против», я на четвертый день отправился в Повольскую ГИБДД.

Конечно, можно было прийти к начальнику ГИБДД, назвать ему номер машины этой молодки и получить ее фамилию, имя и адрес. Но кто же так делает?

Я положил перед ним лист с номерами всех машин сотрудников банка и сказал, что ЦБ сверяет данные о доходах сотрудников ПБР с их реальным имуществом – машинами, квартирами, дачами. В этом случае я почти не рисковал: ЦБ действительно заказал Инне Соловьевой проверку ПБР, и я был нанят ею для этой проверки – на всякий случай у меня было при себе наше «Трудовое соглашение». А то, что Инна уже отняла у меня компьютер и диски с базой данных этого банка, – это не имело значения. Ведь формально она не расторгла со мной трудового соглашения, вот я и продолжаю выполнять свои обязанности, на то я и Битюг, который даже в ФСБ был известен тем, что проверял все мыслимые и немыслимые следы и версии…