У Финского залива

Я вспомнил: пруд, туман и вечер бездыханный,
— Лягушек голоса сквозь пар и тишину;
— Кусты акации, жасмин благоуханный;
— В бассейне у дворца июньскую луну;

— Усадьбы барские со скотными дворами;

— Объезд лугов, полей, верхом на беговых,
И парк с аллеями в узорах теневых
С бальзамом тополя и с древними дубами.

Вот предки в париках во флигеле уютном,

Откуда даль видна за лентою реки,
— Ракиты, лилии в своем забвеньи смутном,
Тот путь, где таяли французские полки.

Тургеневская Русь! — Раздолье полевое,

Изгибы пристяжных, поклоны мужика,
Попы, телеги, пыль и версты большака,
Несметный строй копён и пенье луговое.

Вдохновение

Вячеславу Иванову

В чувствах, взявших все от моря,
И от ветра, и от волн,
И от радости, от горя,
И от тех, кто страсти полн, —
В этом пламени и дрожи,
В этой буре ледяной
Светит яркий светоч Божий
Необъятной шириной.
В сладком, светлом упоеньи
Я дышу, дышу Тобой,
Неземное, Провиденье,
Неразлучное со мной.
Сумрак синий, звездный трепет,
Ласки ночи, жгучий лепет, —
Все пронизано Тобой.
Там, где мысли тихо вьются,
Где созвучья раздаются, —
Там прозрачный Разум Твой.

Нет пределов для прозренья,

Нет границ для красоты,
Если ты, о вдохновенье,
Осеняешь нам мечты!
Луч из царственного неба,
Кони солнечного Феба,
Нежный говор древних рун,
Злом разгневанный Перун
Кудри дыбом подымают,
Сердце вихрем окружают, —
Диким пиром бурных струн.
Алчут страсти ввысь взметнуться
Ищет сердце развернуться
И вместить в себе сердца.
Сердце страждет, сердце жаждет
Искор с Божьего венца.

В области дивных (Сафические строфы)

Посвящается Иос. Иос. Кенигу