У Финского залива

Вечерние краски вокруг.
Закат заалелся желанный,
Сиренево-розовый юг,
А север — зелено-шафранный.

Розовеется облачный вал,

А над ним и по ним другие.
Ты, Бог, зачаровал
Воздушные стихии.

Вся нежность любви моей —

В той облачности лиловой.
Вся страстность — в огне мечей
На столпах сосны суровой.

И в жилах огневых

На западе молчащем —
Отраженье бурь моих
В минувшем и в настоящем.

Отзвучья моей души —

Цвета и черты небоскатов,
В благоговейной тиши
Пылающих закатов.

И величественность тут

Отвагою дышащей думы,
Когда слова поют
О рассеяньи мглы угрюмой.

Здесь и верность, и правда моя,

А подчас и глубокие раны,
Здесь и гроз золотых острия,
Пронзающие туманы.

[1932]. Metsakyla

«Купол церкви православной…»

Купол церкви православной
Бледным золотом блистает
Над туманным финским лесом.
Тучи серые проходят.
Бродят тучи над Суоми.
Чернокрылые вороны
Пролетают над полями.
Дождь да дождь… Холодный ветер
Время сумерек вечерних.
Где-то пес завыл, залаял.
Завывает также ветер.
Робки в золоте, осины —
Эти вечные трусихи…
Там у самой у дороги
В старой кузнице краснеет
В очаге огонь ретивый,
И пылает и искрится.
Алым блеском озаренный,
Показался Ильмаринен.

[1932]. Metsakyla

Ра-Аполлону

Сребристо-серых туч
Передо мной завеса.
Я жду, когда же луч
Осветит ветви леса.

Кручинюсь глубоко

О радужном поэте,
Подолгу не легко
Без света жить на свете.

Даждьбог иль Аполлон,

Иль Ра пламенноликий,
Прославь наш небосклон,
О, солнце, бог великий!

Светлы тобой весна

И зорь багряных книги.
Ра чертит письмена
Всех радостных религий.

Небесный Фараон, —

Блесни златой ладьею!
Всплыви! Плыви, Аммон,
Межоблачной стезею.

1933

«В долгу мы, как в шелку, и даже свеч на елку…» (Из «Дневника поэта»)

В долгу мы, как в шелку, и даже свеч на елку
Нельзя было купить. Я лишь огарка два
Раз зажигал на ней. Воистину, на полку
Пришлось нам зубы класть. Жизнь нынче такова:
С корицей напекли немного из пшеницы
Печений паточных на Святках мы с тобой,
Да геркулесовых. Кредит купчина злой
Закрыл до Рождества еще за две Седмицы,
И праздники прошли, что будни, и тоска
Одолевала нас, и снегу было мало.
Аршина с четверть лишь его тогда напало.
Торчала мертвая трава из-под снежка.
Виднелись корни, мох, да вереск и брусника.
Ух! Впрямь не в коляду такая коляда!
Простому пирогу с черникой рад был дико
Я в новогодний день. Пришла, знать, череда
Лишеньям тягостным. Благодаренье Богу,
Что выручили нас, нам денег дав взаймы,
Иначе голод бы испытывали мы.
Два года уж подряд лишь муки и тревогу
Переживаем мы. Безденежье, кошмар.
Старушки матери тяжелые болезни.
Так за ударом нам наносит рок удар.

1933. Metsakyla