У Финского залива

И опять снега заиграли,
Снега.
Завертелись, заплясали,
Упали.
На дороги, поля и луга.

Резвый март непостоянный

Закружил эти звезды снегов.
Правит бал свой странный
Без мысли, без слов!

Белизны холодной, падучей

Наблюдаю бесшумный я пир.
Гонит ветер суровые тучи.
Вновь бессолнечен мир.

Резвый март непостоянный

Без мысли, без слов,
Правит бал свой странный,
Крутит звезды снегов.

Март 1938 г., Metsakyla

«Что вы притихли, цветы?..»

Что вы притихли, цветы?
Что приумолкла ты, леса душа?
Сосны стоят, еле-еле дыша…
Думы сложны иль просты?
Все онемело вокруг.
В оцепененьи трава.
Я же роняю слова…
Замершим травам я друг.
Может быть, надо б молчать
Также и мне, чтоб вобрать
Мудрое что-то в себя?
С лесом шепчусь я, любя.
Травам безгласным привет.
Мой на молчанье ответ.

8 июля 1938 г., Metsakyla

«День прошел, а вдохновенья нет…»

День прошел, а вдохновенья нет,
Лишь читать стихи теперь умею.
Мысли творческой простыл и след,
И былым огнем не пламенею.

Есть о чем, казалось бы, писать.

Многое душою пережито.
Многое я мог бы передать
Из того, что в глубинах сокрыто.
Но сдается, изменила мне
Некая волхвующая сила,
Что бывало, прежде по весне
Созиданием путеводила.

26 мая — 8 июня 1939 г.

«Утро серое. Взгрустнулось…» (Из «Дневника поэта»)

Утро серое. Взгрустнулось
Небу, лесу и земле.
Вновь тоска души коснулась,
Ветер странствует во мгле.

Ветры — вечные артисты,

Струны трогают дерев.
Слышны птиц последних свисты,
Листьев трепетный припев.

Солнце молнией сверкнуло,

Но мгновенно скрылось вновь,
Словно счастье обмануло
Легковерную любовь.

Только ветрам мир не тесен.

Что им ласковый приют?
Не разучивая песен,
На лету они поют.

На раздольи, на безлюдьи,

Ходят ветры и звучат.
Им послушны все орудья,
Грохот труб и струнный лад.

Ветры — вольные бродяги.

Тучи бегают от них.
Ветры — скальды, шепчут саги
Нам в урочищах глухих.

Пляшут листья в хороводе

Мертвый танец сентября.
Все покорствует в природе
Песням ветра — дикаря.

1939 г., Metsakyla

9-ый сонет Огню

Не так уже мечты тобой пылают,
Огонь, как прежде. Но еще внутри
Иные мысли трепетно блистают;
Намеки новой чувствую зари.

И в памяти моей не потухают

Былого искры. Факел тайн, гори!
Надежды радуги, светясь, играют,
Венчают звезды, смутных бездн цари.

Весь полон я неугасимой веры —

Она живит, спасает, ввысь влечет.
Что время ей? Что ей мирские меры,
Гнетущая предельность и расчет?
Сильней ее любви великой пламя, —
Священное Всесвязанности знамя.

1942

Сафические строфы («Зелены еще у сирени листья…»)