У границы тьмы

Тот несколько секунд смотрел на него, потом поднял взгляд:

— Этот нож подарил мне отец. Так это ты забрал его у меня тогда. Вот уж не ожидал снова встретиться с тобой.

— А я очень хотел встретиться. Кто убил моих бойцов, которые тебя охраняли?

— Я.

— Угу. Конечно. Двоих. Со связанными руками.

— Я не собираюсь тебя убеждать. Ты убил моих, я убил твоих. На войне, как на войне. Хочешь отомстить?

— Всё верно.

— На все воля Аллаха. Может, у тебя и получится. Как ты узнал меня на дороге?

— Руки.

— Ясно. У меня к тебе есть предложение. Здесь, — Забайри поставил перед собой кожаный портфель, — больше, чем ты сможешь заработать за всю свою жизнь. Не мешай мне уйти и это твое.

— А если нет?

— Тогда я соединю два проводка, и наши жизни закончатся прямо здесь.

«Горец, какого хрена ты творишь? Верни свет, не вижу цель», — недовольно шипел в наушник Ирбис».

— Интересное предложение, — Горец снова поднял автомат, — Но мне что–то не хочется отпускать убийцу.

— Мы с тобой оба убийцы. — Усмехнулся Забайри. — Так что разница между нами не большая.

— Да, мы оба отнимаем жизни. Только цели у нас разные…

— Выключи фонарь. Не пытайся меня ослепить. Мне не нужно зрение, чтобы соединить провода.

— Я так лучше вижу. И знаешь, что именно я вижу? Что тебе страшно. Ты убиваешь и боишься смерти, а я убиваю и смерть меня не пугает. Вряд ли судьба просто так свела нас лицом к лицу. Я хорошо вижу твоё лицо. А ТЫ видишь?

— Перестань светить, тогда и я увижу твое, — ответил Забайри, не очень понимая, к чему клонит Горец..

«Да, я вижу его лицо хорошо. Готов работать» — тихо произнес Ирбис.

— Ты лишь пешка. Ты сам ничего не решаешь, — раздражено сказал Забайри. — Тебе говорят убить — ты убиваешь. Я убиваю, потому что могу. Это называется власть. Настоящая власть, это когда ты можешь отнять у человека самое ценное — жизнь.

— Может, ты и прав. Но у меня другое мнение. Настоящая власть — это когда ты можешь подарить жизнь. И в этом смысле у любой женщины власти намного больше, чем у тебя.

— Не будем спорить. Пусть каждый останется при своем. Если у тебя есть хоть немного мозгов, бери деньги. Потом выйди из дома и скажи, что здесь заминировано. Неплохой заработок за такое несложно дело, не так ли?

«Горец, скажи слово «четыре» и стреляем одновременно» — предложил Ирбис.

— И сколько там? Миллион долларов? — Горец продолжал держать Забайри на прицеле.

— Гораздо больше.

— Три? Четыре?

Выстрелы прозвучали одновременно. Голову Забайри отбросило назад. Горец застыл, закрыв глаза и задержав дыхание. Взрыва не последовало. Он судорожно сглотнул. По его лицу сползали крупные капли пота. Ноги подкашивались. Он врал, что не чувствует страха. Лишь в шаге от смерти он вдруг вспомнил, что теперь ему есть ради кого жить.

Горец поднял шлем и осторожно вошел в комнату. На бандите действительно был довольно внушительный пояс, обмотанный скотчем. К большому и указательному пальцам были примотаны два провода, уходившие в рукав. Расстояние между пальцами было не больше сантиметра. Горец аккуратно раздвинул пальцы, потянул один из проводов так, что оголенный конец ушел за изоленту на пальце. После этого поднял нож, сунул его в ножны и снова посмотрел на труп Забайри.

«Это тебе за Мичмана», — пробормотал он и направился к выходу.

Злой Скиф встретил его у ворот:

— Ты что, твою мать, вытворяешь?

— Работу работаю. Кстати, Левшу надо бы к награждению представить.

— Щаз! Я вас обоих представлю — к ордену жопы с ручкой. Охреневшие черти.

— Я не пойму, чего ты бесишься? Нормально же отработали.

— Ничего нормального нет, — с еле сдерживаемой злобой прошипел Скиф. — Вам просто повезло. А могло и не повезти. И я бы сейчас имел труп Левши и два мертвых ребенка. Это не риск, а авантюра. Ваше дело — выполнять приказы. Мне ваша самодеятельность на букву «х» вообще никуда не впилась. Вы меня спросили, хочу ли я брать на себя такую ответственность? Пока вы не влезли в дом — ответственность была на операх, которые проморгали детей. Если бы вы снова обделались, кто отвечал бы за это? Ты? Левша? Нет, отвечал бы я. И за погибших детей и ваши трупы. Потому что я отвечаю за вас и ваши косяки. В вашем возрасте уже надо понимать такие элементарные вещи. Короче, ищи себе место и пиши рапорт. Чем быстрее, тем лучше. Мне в подразделении такие инициативные дебилы не нужны.

— Хорошо, — кивнул Горец, — будет тебе рапорт.

Он показал большой палец Ирбису, который сидел на крыше «покемона», скрестив ноги по–турецки, Ирбис кивнул.

Скиф подошел к Левше:

— Что это? — показал он на бронежилет.

— Баба его в меня шмальнула. Она детей сторожила. Совсем забыл про нее.

— То есть, десять сантиметров выше и ты труп?

— Типа того…

— Какие же вы дебилы, — Скиф скривился. — Я с вами еще на базе поговорю. Сейчас времени на вас нет. Исчезни с глаз моих.

— Горец нормально сработал…

— Да пошли вы оба. Еще раз такое попытаешься выкинуть — пойдешь в народное хозяйство. А пока — пошел вон.

Скиф поднес мобильный телефон к уху. Звонил начальник Управления.

— Скиф! Что у тебя там происходит?

— Виноват, товарищ генерал, ситуация развивалась очень быстро…

— Дети?