У истоков Броукри (СИ)

Не помню, когда в последний раз отменяли занятия. Может, я недооценила декана, и она вызвала бурю, чтобы замести за собой следы? Наверняка, только жутчайший ливень смоет с рук моего отца и его приспешников затверделую, въевшуюся грязь. А я почему-то не удивлюсь, если окажется, что даже природа пала перед этой бессердечностью. Всякое в нашем мире возможно. Даже то, что невозможно.

Мария уходит, а я глубоко выдыхаю. У меня есть целый день, чтобы привести себя в чувство. Уверена, в университете меня встретят холодно, я — предатель. Надеюсь, у Лиз проблем не будет. Она никак не связана с моим легкомысленным помешательством.

Неожиданно слышу шум, оборачиваюсь и понимаю, что Эрих сонно поднимается на ноги. Волосы у него растрепаны, глаза сощурены от света. Мы встречаемся взглядами, и в ту же минуту оба застываем. Странно находиться рядом, когда все вокруг против, а любое постороннее вмешательство может стоить нам жизни.

— Мне нужно уходить.

— Уходить? — Я делаю шаг вперед и поджимаю губы. Я так и знала, что едва наступит утро, грезы падут, как свободные птицы, нашедшие свой конец в непрерывном и вечном скитании по миру. — Ты думаешь, это хорошая идея? На улице жуткий ливень.

— Именно поэтому и нужно уходить сейчас. Больше шансов, что меня не заметят.

— Опять сбежишь? Я помню, как пришла к Марии, а тебя уже не было.

— Я должен был и в этот раз поступить так же. — Эрих смотрит на меня пронзительно, почти страдальчески, будто морщится от боли. Может, раны, хотя — нет. Эта боль иная, не физическая. Она не сковывает его движения, она отражается в его глазах.

— Зачем постоянно исчезать? Это неправильно.

— По-другому не получается.

— Но ведь все было в порядке.

— В том-то и дело. — Эрих подходит ко мне, останавливается так близко, что остается несколько сантиметров до его лица. — Все слишком хорошо. А когда все хорошо — уходить трудно. А я должен уйти, иначе не смогу понять.

— Что понять?

— Что — сон. — Парень улыбается и касается пальцами моего лица. — А что — правда.

Он целует меня, а я глубоко выдыхаю, будто на мои плечи падает целая тонна новых эмоций, проблем, переживаний. Я цепляюсь за Эриха руками, крепко сжимаю его плечи, и мне почему-то кажется, что он никогда меня не отпустит. И он не отпускает. Поглаживает плечи, перебирает пальцами мои волосы. Мы оказываемся друг к другу еще ближе. Никто не помнит, что пора уходить, что за окном день, реальность. Какое это имеет значение? Я уверена, что никакое. Едва ли важно то, что важно в повседневности, когда ты далеко от жизни, поджидающей на пороге. Приникаю к Эриху, как к теплому источнику света, а он согревает меня и обнимает так крепко, что дышать больно.

— Я должен уходить, — в очередной раз повторяет он, овевая горячим дыханием мою шею. Я зажмуриваюсь. — Меня ищут.

— И не найдут, — шепчу я. — Кто подумает, что ты здесь? Люди и не подозревают, куда нас заводит собственное безрассудство. Они знают, ты — не самоубийца.

— Видимо, они ошибаются.

Я почему-то улыбаюсь и тяжело выдыхаю, не понимая, как мечты рушатся так лихо и быстро, и безжалостно. В одно мгновение мы теряем то, что ищем годами. Медленно мы отстраняемся друг от друга, и Эрих касается пальцами моих губ, смотрит в мои глаза, так и притягивая. Я почти чувствую, как невидимые нити тянут меня вперед.

— Я собирался уйти ночью. Уже стоял у окна, а потом вернулся.

— Вернулся?

— Да. Твои стены, они святятся! — В его глазах проскальзывает удивление. — Я остался на несколько минут, решил прочитать пару фраз, но так и не ушел. Остановился на этой. — Эрих показывает на фразу у кровати и пожимает плечами. — Она не позволила мне уйти.

Я оборачиваюсь и читаю: «И неожиданно я задумался: если эта жизнь и, правда, единственная, почему я не делаю все, что хочу?»

Парень разглядывает надпись, а я смотрю на него. Мне неожиданно кажется, что мы с ним куда больше друг на друга похожи, чем могли предположить.

— Я не хочу убегать. И я не убегаю, а просто ухожу. Мы не прощаемся, а расстаемся, и не навсегда, а на время. Понимаешь? — Теперь он глядит на меня.

— Понимаю.

Парень хочет сказать что-то еще, но замолкает и отворачивается. Наверно, он так же, как и я, понимает, что наши отношения — чертовски плохая идея. Есть ли будущее у таких затей, есть ли шансы? Возможно, мы всегда будем довольствоваться лишь минутами, а те минуты, что мы выкрадем — превратятся в секунды. Жизнь станет сплошным кошмаром, а границы — клеткой. Замкнутый круг без надежды.

Эрих идет к окну. Распахивает раму, и волны взбушевавшегося дождя врываются в комнату, будто бы одичавшие звери. Его волосы вмиг становятся мокрыми.

— Подожди, — прошу я, подбежав к парню. Я хватаюсь за его руку как-то отчаянно, не зная, что делать, что сказать. — Там…, там опасно.

— Все будет в порядке.

— Откуда ты знаешь?

— Я и не знаю. Я просто надеюсь, Дор.