У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)

Однако при подготовке к походу в Средиземное море 3-й эскадры Адмиралтейств-коллегия, по согласованию с командирами кораблей, решила рангоут и паруса оставить прежними, сделанными по штатам 1726 г. Это решение было принято, скорее всего, под влиянием (если не давлением) авторитета члена коллегии адмирала С.И. Мордвинова, с самого начала болезненно относившегося к попыткам изменения парусного вооружения. «…Мачты, стеньги и реи имеются по препорции корпусов кораблей ни долгие, ни короткие, — писал он в рапорте от 13 октября 1770 г., — того ради… предлагаю свое мнение и прошу, чтоб не переменяя иметь таковые мачты, стеньги, реи и такелаж как были».[215] Историк А.Г. Сацкий считает, что С.И. Мордвинов был прав, поскольку «корабль “Тверь” с укороченным рангоутом потерял грот- и фок-мачты, а также крюйс-стеньгу во время шторма 13 октября 1769 г.». Но как же тогда оценить эксперименты С.К. Грейга перед войной, ведь там тоже сокращали длину ряда элементов рангоута? К тому же за столь серьезные повреждения рангоута «Твери» в 1769 г. большую ответственность нес, как мы и отмечали, в том числе и экипаж; этого линейного корабля, оказавшегося не готовым к плаванию в жестких морских условиях.

Следующий этап внедрения нового парусного вооружения связан с переходом на русскую службу в октябре 1770 г. английского адмирала Ч. Ноульса, назначенного 10 июня следующего года по указу Екатерины II на должность генерал-интенданта флота. Он также ратовал за уменьшение длины мачт, стеньг, реев и размеров парусов по сравнению с принятыми в российском флоте.

В результате, по данным А.Г. Сацкого, Адмиралтейств-коллегия, рассмотрев 4 мая 1771 г. предложенную Ноульсом «пропорцию мачтам и реям» для 74-пу-шечного корабля и одобрив ее, приказала оснастить соответствующим образом достраивавшуюся «Чесму». Контр-адмиралу В.Я. Чичагову же, в чью практическую эскадру вошла и «Чесма», предписывалось «наиприлежнейше исследовать при всяких случаях полезность [новых мачт и рей], сравнивая во всех случаях с двумя того же ранга кораблями».^{1335} И тот в итоге дал весьма негативный отзыв о ходовых качествах перевооруженной «Чесмы», сообщив в рапорте от 10 сентября 1771 г., что «оный корабль… как в ходу, так и в поворотах никакого преимущества не имеет и более других находится под ветром и в отдалении».^{1336}

Тем не менее, Адмиралтейств-коллегия приняла решение вооружить по такой же схеме еще два линейных корабля — «Девы Мироносицы» и «Св. Князь Владимир». Корпус второго из них строился по тем же чертежам, что и кораблей «Трех Иерархов» и «Три Святителя», однако его грот-мачта была ниже на 8 футов, фок на 5, а бизань на 9 футов, по сравнению со штатными; соответственно укоротили реи и уменьшили площадь парусов. Более того, в том же 1771 г. заменили рангоут и паруса на кораблях «Св. Андрей Первозванный» и «Св. Климент Папа Римский». А 20 октября адмирал Ч. Ноульс получил указание разработать рангоут для предложенных им же проектов 74- и 66-пушечных кораблей, по размерениям отличавшихся от аналогичных, строившихся по штатному положению.

Однако 27 февраля 1773 г. С.И. Мордвинов вновь выступил против изменений существующих в русском флоте штатов рангоута, заявив «о неудобности для военных кораблей коротких мачт», к которому приложил специально составленный им документ: «Описание с изъяснением о корпусах кораблей… мачт, стеньгов и реев, и что оттого может воспоследовать». Адмиралтейств-коллегия, пишет А.Г. Сацкий, естественно, не могла игнорировать мнение первого по старшинству адмирала флота, почему 18 апреля 1773 г. на флот пришло предписание «делать… всевозможное примечание и наблюдение» относительно кораблей с прежней парусной оснасткой и построенных по чертежам адмирала Ноульса, чтобы «действительно… на практике неудобство оной пред другими увидеть можно было».

И хотя В.Я. Чичагов, вновь командовавший на Балтике практической эскадрой, опять указал, что плавание в очередной раз продемонстрировало превосходство кораблей со штатным парусным вооружением, перед началом кампании 1774 г. коллегия снова разослала инструкцию, аналогичную прошлогодней. Тем не менее, по данным все того же А.Г. Сацкого, рапорты капитанов и «примечания» командующего Ревельской эскадрой контр-адмирала И.Я. Барша подтвердили прежние выводы о несостоятельности внесенных изменений. «Это обстоятельство, по всей вероятности, сыграло не последнюю роль в том, что адмирал Ч. Ноульс ушел со службы. Дальнейшее использование его разработок прекратилось».^{1337}

Однако эти эксперименты не были напрасными, поскольку, свидетельствуя о наличии проблемы и указывая на опасные или неэффективные шаги, тем самым способствовали выработке оптимальных размеров рангоута и парусов для развивающихся отечественных кораблей. Именно поэтому, кстати, новый штат парусного вооружения и был принят в русском флоте всего три года спустя после завершения войны.