У истоков Руси

Но и этот знаменитый поход не смирил половцев, и на другой же год удалой половецкий князь Боняк, мстя за гибель своих, зимою прорвался между русскими городами на Роси, проник до Заруба и разбил и ограбил поселенных там торков и берендеев. А в следующем году половцы явились грабить около Заречьска; впрочем, Святополковы воеводы Ян Вышатич, брат его Путята, Иванко Захарьич и Казарин нагнали грабителей и отняли у них пленников. В 1107 году удалый Боняк весною явился под Переяславлем и отогнал переяславские конские табуны; потом летом пришел опять с стариком Шаруканом и с другими половецкими князьями и осадил переяславский город Лубно на реке Суле; но эта осада им не удалась, как и вообще осады редко удавались сим кочевникам. Пока они стояли станом под Лубном, Святополк, Мономах и Олег с своими детьми и племянниками успели собраться, тихо и незаметно перебросились через Сулу и с такою силою и криком бросились на половецкий стан, что половцы в ужасе, не успевши поставить и знамен, обратились в бегство, и многие даже не успели сесть на своих коней. Русские гнались за ними до Хорола и на этой погоне многих побили, многих побрали в плен и захватили весь стан. Вслед за тем Владимир Мономах, Давыд и Олег Святославичи, как ближайшие соседи половцам, вступили в мирные переговоры с двумя половецкими князьями, из которых каждый назывался Аэпою, и для лучшего утверждения мира Мономах женил своего сына Юрия на дочери одного Аэпы, а Олег своего сына на дочери другого Аэпы.

Впрочем, и родство русских князей с половецкими князьями не давало надлежащего мира пограничным русским владениям от половцев; кочевники сии, жившие грабежом, не думая о мирных договорах своих князей, по-прежнему продолжали грабить соседние русские города и селения. И чтобы сколько-нибудь унять сии грабительства, русские князья Святополк, Мономах и Давыд Святославич, через два года после Аэпинского мира, ходили в половецкие степи; но, дошед до Воиня, воротились назад, вероятно не встретив неприятелей. Наконец, в 1111 году Мономах, переяславским владениям которого особенно много доставалось от половецких набегов, поднял своих постоянных союзников Святополка и Давыда Святославича на новый поход в половецкие степи, и все трое с своими сыновьями еще в глубокую зиму, в феврале, пустились к Дону в глубину половецких степей, куда уже проведал им дорогу Мономахов воевода Дмитр Иворович, опустошивший половецкие кочевья на Дону в 1109 году. Они шли на Сулу, Хорол, Псел, Гольтву, Ворсклу и другие реки до Дону в продолжение целого месяца, нигде не встречая неприятелей до самых становищ Шарукана, бывших на Дону и составлявших укрепленный город. Подходя к этому городу, русские надели брони и разделили ратников на полки, готовые к бою; но шаруканцы не решились защищаться и, вышедши из города, поднесли русским князьям с поклоном рыбу и вино. Русские, переночевав в Шарукане, на другой день двинулась к другому половецкому городу Сугрову и сожгли его; потом с Дона пустились в степи искать неприятелей и на реке Дегее нашли их многочисленные полчища, уже готовые к бою. Русские князья, возложив упование на Бога и расцеловавшись друг с другом, прощаясь как бы пред смертью, бросились в битву, которая была ужасна по упорству обеих сторон и кончилась страшным избиением половцев.

Русские простояли на костях неприятельских два дня и потом спустились к реки Сальнице, где стояли полки половецкие, как необозримый лес; здесь произошла новая страшная битва, которая дорого стоила обеим сторонам и кончилась совершенным поражением половцев; и русские, обогатившись разного добычею и пленниками, со славою возвратились домой. Этот поход на половцев был знаменитейшим событием того времени; по словам летописца, слава о нем разнеслась и в Грецию, и в Рим, и к ляхам и к уграм. Но вместе с тем поход сей был и последним при Святополке: в 1113 году Святополк скончался в Киеве, оплаканный дружинниками, которым давал волю чинить всякие неправды.