У Южного полюса

гревинк взять патроны, чтобы охотиться на тюленя. Пошел

с ним на палубу, рассчитывая пополнить коллекцию шкурой.

Когда судно приблизилось к животному на расстояние 50 аршин,

Борхгревинк дал 5 выстрелов, из которых одним попал зверю в

заднюю часть, одним в затылок. Два матроса бросились на лед,

чтобы притащить тюленя на борт, но так как зверь еще двигался,

матросы не решались его схватить. Поэтому я тоже

спустился на лед и помог им прикончить тюленя. Во время свежевания

лед разошелся, так что нам пришлось добираться до судна с

помощью лодки. Я лег отдохнуть и проспал до обеда, когда

появился Колбек и рассказал мне, что он застрелил тюленя того

же вида, который был убит мной 10-го числа. Это был красивый

экземпляр, и я включил его шкуру и череп в коллекцию.

16 января. Среди дня я убил тюленя того же вида, что

застрелил и Колбек два дня назад. Со мной были все собаки. Пока

я снимал шкуру, они тут же пожирали его мясо. У меня было

чувство, будто бы я окружен волками. Шкура и череп пошли

на пополнение коллекции. Это был очень красивый экземпляр,

самка.

18 января. Сегодня мы двигались в воде, сравнительно

свободной от льда. Я видел несколько птиц, в большем количестве,

чем обычно, между ними коричневого буревестника того вида,

что так часто держится у кромки пакового льда. Как раз, когда

мы садились ужинать, с палубы раздался крик: «Большой

пингвин справа по борту». Я выбежал на палубу со своим

ружьем и тюленьей острогой. Мы находились еще далеко

от льдины, на которой сидел пингвин, как вдруг в кильватере

судна показалась вторая птица того же вида. Впрочем, она

быстро исчезла и все наше внимание было направлено теперь на

пингвина, неподвижно сидевшего на льдине. Судно, со скрежетом

резавшее лед, его не беспокоило. Внезапно из воды вынырнул

пингвин, находившийся в кильватере, и устремился к тойльдине,

на которой сидел первый пингвин. Встретившись, обе птицы,

приветствовали друг друга самым забавным образом.

Поразительно чувство ориентировки у этих птиц под водой; это

выразилось, в частности, в том, что второй пингвин безошибочно

показался как раз около той льдины, где сидел первый.

Расстояние, которое проплыла птица под водой и паковым

льдом, превышало сто аршин, и, насколько мы могли заметить,

на протяжении этого расстояния она ни разу не вынырнула

на поверхность.

Когда мы оказались в двухстах аршинах от птиц, они начали

проявлять беспокойство. Я сделал по ним два выстрела. Они

пустились наутек, однако первый из них, прежде чем успел

добежать до воды, упал на бок и остался лежать на льду. Я

сейчас же в сопровождении нескольких людей бросился к тому

месту, где он лежал, чтобы отнести мертвого пингвина на борт.

Второй же нырнул и исчез.

Пока мои спутники несли пингвина на корабль, я осмотрел

то место, где он сидел. Перья покрывали всю льдину. Кругом

были следы. Очевидно, птица, чтобы укрыться от ветра, меняла

часто свое местоположение. Она находилась, видимо, в

процессе линьки и поэтому была чувствительнее обычного к

холоду.

Эти птицы меняют перья не так, как другие виды. Они

скорее расстаются со своими перьями подобно тому, как змея

сбрасывает кожу: к тому моменту, когда опадает старое оперение,

новое бывает уже готово. Стержень старого пера соединяется

с новым пером кожицей или оболочкой. Новое перо растет под

старым и выталкивает его постепенно, пока само не становится

вполне готовым. Старое перо тогда отделяется и выпадает,

а вместе с ним и та оболочка, которая связывала оба пера.

Старое перо сидит в это время так свободно, что отпадает

уже при простом прикосновении руки. Во время линьки

пингвины, по-видимому, не любят бывать в воде.

Как долго находилась данная птица на льдине, я определить,

не мог из-за краткости нашего наблюдения.

Лишь только я оказался на борту, как увидел на льдине

в некотором отдалении от судна второго пиягвина, который

сидел, свернувшись клубком, спрятав голову в крылья. Судно

тронулось, и, когда мы приблизились, я увидел, что у птицы

из раны на боку сочилась кровь.

Я выстрелил в него вторично, получив таким образом двух

императорских пингвинов для нашей коллекции. Этот экземпляр

уже закончил свою линьку и был необычайно красив. Первая

птица была самкой, вторая—самцом.

19 января. Животных попадается теперь довольно много.

Мы убили 7 белых тюленей, из них пятерых убил я, а двух—

Борхгревинк. Кроме того, видели несколько китов, пингвинов

различных пород и большее, чем раньше, количество обычных

птиц. Все тюлени, которых мы видели, находились в процессе

линьки; желудки их были пусты. Дважды мы находили по три

тюленя, державшихся вместе. Седьмой тюлень выпрыгнул из

воды как раз в тот момент, когда судно зашло во вскрывшееся

разводье. Первые шесть тюленей, судя по их зубам, были очень

стары; зубы их потемнели и стерлись.

Двух императорских пингвинов, убитых вчера, я

консервировал. Вскрыв желудок одного из них, я увидел, что мое

предположение о том, что птицы во время линьки держатся вдали

от воды, подтверждается; в желудке были только моллюски,

камешки и зеленая масса, напоминавшая коричневый мох,

который нам встречался под льдинами. Желудок второй птицы был