У каждого пациента своя история

На втором году учебы в медицинском колледже Римсма заболела, и жених, Дэвид ДиСильва, повез ее в отделение неотложной помощи. В тот вечер в отделении дежурил доктор Джек Макфарленд, ординатор и близкий друг Джуди.

Дело было весной 2004 года. Макфарленд, худой, высокий и слегка сутулый, удивился, обнаружив Джуди в палате.

– Что это вы тут делаете? – спросил он. Действительно, видеть ее здесь было довольно странно. Да и сама Джуди была в шоке от того, что находилась в больнице не в привычном хирургическом костюме и белом халате, а в рубашке, которую обычно выдают пациентам.

Обменявшись парой шуточек с Дэвидом, Макфарленд приступил к оценке состояния Джуди. Внешне она выглядела нормально. Но сердце билось учащенно – монитор показывал 150 ударов в минуту. Кровяное давление было повышенное, но девушка, хоть и казалась встревоженной, на тяжело больную не походила.

И тут она начала говорить. Слова хлынули изо рта рекой: спутанные фразы, бессмысленные предложения, быстрые невнятные замечания. Местами в ее речи проскальзывали осознанные моменты, но они тонули в этом хаотическом потоке. Макфарленд был поражен. Он посмотрел на жениха девушки, и тот ему кивнул. Именно поэтому они и приехали.

Дэвид сказал, что весь день Джуди чувствовала себя нормально. У него был выходной, поэтому большую часть дня они провели вместе. Утром она ходила на лекции. Потом вернулась домой и села заниматься. Они вместе съездили в спортзал, а вечером приготовили ужин. После ужина она поднялась наверх, чтобы еще что-то поучить. Примерно час спустя Джуди пожаловалась на боль в животе. Сказала, что ничего не видит на экране компьютера. Она решила пойти в спальню и прилечь.

Еще через час он услышал, как она упала, бросился наверх и увидел, что Джуди катается по полу, заходясь в рыданиях. Когда она заговорила, у нее изо рта полилась сплошная бессмыслица; Дэвид понял, что она не в себе. Тут ему стало по-настоящему страшно. Она с трудом держалась на ногах, и ему пришлось практически на себе тащить ее до машины.

Пациентке было 27 лет, она занималась спортом и на здоровье не жаловалась. Принимала антидепрессант «Паксил» и еще один, «Элавил», чтобы лучше спать. Но, добавил Дэвид, Джуди не нравилось, как «Элавил» действовал на нее, и она прекратила прием. Она не курила, выпивала очень редко, наркотики никогда не пробовала. Пока Макфарленд и жених Джуди обсуждали эту историю, пациентка беспокойно возилась на кушетке. Временами она пыталась отвечать на вопросы, но речь ее путалась – это была просто словесная мешанина, практически не содержавшая полезной информации. Сама она, казалось, не понимала, что несет чушь.

– Мне надо тебя осмотреть, ты не против? – осторожно спросил пациентку Макфарленд. Она кивнула. Свет в палате был выключен, и когда врач попытался его включить, Джуди вскрикнула и зажмурила глаза.

– А, да, после того, как мы приехали сюда, она стала жаловаться, что ей мешает свет. Собственно, мы его поэтому и выключили, – сказал ее жених.

Макфарленд неохотно приглушил освещение. У нее не было температуры. Во рту пересохло, кожа была теплой, но пота он не заметил. В остальном осмотр отклонений не показал. Он попытался провести полное неврологическое обследование, но пациентка из-за спутанности сознания не могла ему отвечать. ЭКГ была в норме, за исключением учащенного сердечного ритма.

Макфарленд тщательно обдумал случай девушки – хорошей знакомой, а теперь его пациентки. Практически всегда при поступлении пациента с измененным состоянием сознания подозрение в первую очередь падает на наркотики, но применительно к ней это казалось маловероятным. Ей был назначен «Элавил», который может вызывать схожие симптомы, если принимать его в больших дозах. У нее случались эпизоды депрессии, а ее жених в последнее время часто уезжал из города. Что, если она пыталась совершить самоубийство? Или произошла передозировка? Это объясняло бы учащенное сердцебиение и спутанность сознания. Он знал, что высокая доза «Элавила» вначале приводит к скачку давления, но по-настоящему опасной ситуация становится, когда оно затем стремительно падает. У нее же давление было опасно высоким. Возможно, это лишь первая стадия реакции. С другой стороны, Макфарленду трудно было поверить, что у его подруги депрессия такой тяжести. Когда они в последний раз с ней виделись, она держалась совершенно нормально.

Может, у нее не просто депрессия, а биполярное расстройство, и из-за антидепрессанта депрессивная стадия сменилась маниакальной? При этом может возникать спутанность речи, но чем объяснить очень высокое давление? К тому же они были хорошо знакомы – биполярное расстройство он бы точно у нее заметил.

А что, если все дело в гормонах щитовидной железы? Щитовидная железа – органическая версия карбюратора; она регулирует скорость работы нашего организма. Если гормонов слишком мало, эта скорость замедляется. Если много – скорость растет. С избытком гормонов щитовидной железы могли быть связаны тахикардия и повышение давления, а также торопливость речи и спутанность сознания.