У каждого свои тараканы, или – Шаги к дому

– Егор Иванович, – Лиза сделала кроткое лицо, хлопнула ресницами, что-что, а прикидываться несчастной и беззащитной она умеет, – этого больше не повторится. Тома Гавринская немного не успела вчера. Чуть-чуть не справилась, и из-за этого всё поехало. Простите…

Тамара прикрыла глаза. Втянула сквозь зубы воздух, и лёгкие словно льдом обожгло. Она шагнула вперёд.

– Да! Простите меня, Егор Иванович! – её голос звенел металлом. – Но очень трудно всё успеть вовремя, когда в конце рабочего дня тебя заставляют переделывать чужую работу… – Она вперилась взглядом в Олесю, за спиной которой яростно мотала головой Лизавета свет Игнатьевна. – Когда отдел маркетинга забывает о важной заказной статье, и тебе в конце того же рабочего дня приходится писать её вместо них. – Ледяной взгляд впился в начальника маркетологов Никитского. – И, наконец, когда твой главный редактор не знает, кто является нашим рекламодателем, а кто нет, и тебе приходится самой выяснять это полчаса, теряя время и задерживая отправку макета.

Повисла тишина.

Сдавать непосредственного начальника и коллег нехорошо. Но! Этот самый начальник только что пытался подставить её, а коллеги трусливо молчали. Лиза вообще не способна хоть как-то организовать работу редакции – то ей не с руки просить, то ей не по чину подхватить срочную работу в дедлайн, то она не в состоянии объяснить автору статьи, в чём тот неправ, а потому просто перебрасывает статью Тамаре…

Номер уже не раз оказывался на грани срыва, а сама Лиза – в глупых ситуациях, но Тамара раз за разом её прикрывала. Больше года уже. Потому что… потому что – в прошлом подруги… потому что – единственное, что Лиза умеет хорошо делать, так это производить впечатления на собеседованиях, благодаря чему и устроилась главредом в новый киевский еженедельник «Под микроскопом», в кризис, и вспомнила про неё, Тамару… потому что – Тамара полюбила этот журнал, который местами и пишет о всякой ерунде, но всё же откровенной желтизны избегает, придерживается персонального ироничного стиля и рассчитывает на не совсем тупого читателя. Чем и выделяется из ряда конкурентов.

Но всему есть предел.

И она не собирается больше молчать.

– Олеся, – донёсся, словно сквозь толщу снега, голос Егора Ивановича, – это правда? Вы сбросили свою работу на коллегу в день сдачи макета?

– У меня ребёнок, – пискнула Олеся. – И я всё сделала. Ещё позавчера сдала свою статью.

– Да, она сдала, – поспешно закивала Лиза, косясь на Тамару. – Просто… просто мы с Тамарой… В последнюю минуту у нас…

– Это правда, Егор Иванович, – Ого спрыгнул со столика. – Я сам видел, как Гавринская переписывала статью за Олесей и писала заказняк вместо маркетологов. И вёрстку потом за всех подтягивала. Сидели вчера до ночи.

Верстальщик говорил спокойно и негромко, но все повернулись к нему, как зачарованные.

– Ого, блин, – выдохнул кто-то за спиной у Тамары.

Впрочем, удивительного мало. Директор и верстальщик дружат, в курилку вечно вместе ходят. Всеми сплетнями обмениваются…

Егор Иванович кивнул, поджал губы.

– Пройдёмте в мой кабинет, госпожа Гавринская.

– Я давно уже понял, что Елизавета Гречкина совершенно не подходит на должность главного редактора.

Егор Иванович, видный мужчина средних лет, расположился в большом кожаном кресле за столом, поправил бежевый пиджак, Тамаре предложил кресло поменьше, напротив.

– Но пока она худо-бедно справлялась, я её не трогал, – он пристально уставился на Тамару ярко-синими глазами.

Ей же стало нехорошо. Она уже поняла, куда клонит директор, более того, отлично знала, чем подобные разговоры заканчиваются. Тамара выпрямилась в кресле, расправила плечи.

– Вчерашний же случай – вопиющий. Более того, я знаю, если бы не вы, подобное случилось бы намного раньше. А потому я принял решение заменить главного редактора. Готовы ли вы с завтрашнего дня возглавить редакцию журнала «Под микроскопом»?

Тамара задохнулась. «С чего вдруг сейчас? Лиза всегда лажала, пусть и не так сильно, но раньше он закрывал на всё глаза, может, она провинилась где-то в другом месте? Она довольно часто засиживалась в директорском кабинете, на вопрос, чем занимались, только краснела, о господи, неужели…»

Синие глаза смотрели выжидательно. Перед Тамариными же глазами заплясали чёрные пятна. Её морозило, хотя в кабинете было очень тепло.

– И что будет входить в мои обязанности? – ледяным голосом поинтересовалась она. – Приносить вам чай после обеда?

– Не понял? – директор поднял бровь.

– Я не собираюсь из-за должности ложиться ни в чью постель, так понятней? – процедила Тамара и поднялась.

Светлая прядь волос упала на глаза, мешая видеть, но Тамара не торопилась её убирать. Лёгкий «мороз по коже» превратился в настоящий озноб. Тамара понимала, что сейчас её вышвырнут и из кабинета, и из любимой редакции, но лучше уж так, чем стать директорской подстилкой. Директор, между тем, озадаченно свёл брови.

А в глазах у Тамары окончательно потемнело, и она медленно осела обратно в кресло.

* * *

Сюрпризы продолжились.