У каждого своя цена

— Привет. — Я наклонилась к Элайзе, чтобы прикоснуться щека к щеке в знак приветствия. Выпрямившись, чтобы представить их с Пенелопой друг другу, я увидела — Элайза все еще сидит с приподнятой головой, прикрыв глаза и подставив щеку. Она-то ожидала традиционного европейского двойного воздушного поцелуя, а я обошлась половинкой приветствия. Недавно я прочитала убедительную статью в «Космополитен», где двойной поцелуй предавался остракизму как глупое жеманство, и приняла решение: больше никаких двойных поцелуев. Как говорит Опра, в жизни женщины всегда есть место подвигу. Пришел мой черед побыть героиней. Я не стала касаться ее щечкой вторично, но сказала:

— Спасибо, что пригласила. Здесь просто изумительно!

Элайза опомнилась быстро:

— Совершенно согласна. У них лучшие салаты в городе. Привет, я — Элайза, — добавила она, протянув руку Пенелопе.

— Простите, Бога ради, как неучтиво с моей стороны. — Я покраснела при мысли, что мои слова покажутся Пенелопе смешными. — Пенелопа, это Элайза. Всю неделю учила меня работать. Элайза, это Пенелопа, моя лучшая подруга.

— Ух ты, потрясное колечко. — Элайза ухватила Пенелопу за левую руку вместо правой и осторожно взялась за массивный камень. — Блеск стольких каратов ослепляет реально!

Кстати, Пенелопа была при своем практичном двухкаратном «булыжнике». Я представила реакцию Элайзы на второе кольцо Пенелопы.

— Благодарю вас, — ответила польщенная Пенелопа. — Я недавно обручилась, прошлым…

Прежде чем она смогла закончить, подошедший Дэвид обнял Элайзу сзади, обхватив неестественно тоненькую талию с подобающей осторожностью, чтобы, не дай Бог, не сломать, наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Элайза засмеялась:

— Дэвид, милый, веди себя прилично! Бетт ты знаешь, а это — подруга Бетт, Пенелопа.

Мы обменялись двойными воздушными поцелуями. Дэвид ни на мгновение не отводил взгляд от Элайзы.

— Наш столик готов, — хрипло объявил он с итальянским акцентом, похлопав свою девочку по костлявой заднице и склонившись к ее шее. — Подходите, когда финито.

С акцентом творилось что-то непонятное: он смахивал то на французский, то на итальянский.

— Я — уже, — весело пропела Элайза, бросив сигарету под стол. — Пошли внутрь?

Наш столик на семерых оказался в дальнем углу зала. Элайза немедленно проинформировала, мол, начинающие крутить из кожи вон лезут, чтобы добыть столик в передней части ресторана, но суперличности предпочитают столики у дальней стены. За столом сидели Кайли, Дэвид и Лео, входившие в состав группы организаторов вчерашнего мероприятия по случаю выхода книги Кэндис Бушнелл. Я с облегчением увидела, что Элайза единственная явилась со «второй половиной».

Собравшиеся потягивали напитки и о чем-то спорили с расслабленным видом, как умеют лишь по-настоящему уверенные в себе люди. Естественно, никто больше черного не надел. Кайли с Элайзой щеголяли в почти одинаковых коротких платьях: одна — в ярко-коралловом, дополненном роскошными серебристыми туфлями на высоких каблуках, другая — в прелестном аквамариновом и босоножках в тон платью, с завязками до середины голени. Даже мужчины выглядели, словно только что от Армани. Только Дэвид был одет как на работе, в костюме цвета графита. Правда, костюм, более облегающий, чем большинство американских мужчин стали бы носить, отменно сидел на высоком, с великолепной фигурой Дэвиде. Лео творчески объединил хип-хоп и повседневный стиль кэжуал, нарядившись в истрепанные джинсы «Севен», винтажную футболку в обтяжку с надписью: «Вьетнам: я ушел, не дожидаясь нашей победы», и оранжевые мужские кроссовки «Пума». Я уже хотела присесть на последнее свободное место рядом с Лео, но тот легко вскочил, не прерывая разговора, расцеловал меня в обе щеки, придвинул стул мне, затем Пенелопе, которая не меньше моего старалась показать, что каждый вечер только и делает, что развлекается в ресторанах. Усадив нас, Лео любезно вручил нам меню и поманил официанта, не прерывая беседы.

Я взмокла от усилий, пытаясь вспомнить хоть отдаленно крутой напиток, но долгие годы джина с тоником в компании дяди дали о себе знать. Кажется, сейчас в моде «Абсолют».

— Мне, пожалуйста, «Абсолют» и грейпфрутовый сок, — промямлила я, когда официант взглянул на меня первую.

У Элайзы округлились глаза.

— Думаю, здесь не бывает «Абсолюта». Может, для начала возьмем на всех несколько бутылок вина?

— О, конечно, прекрасная идея. Один — ноль.

— Не смущайся, я собиралась заказать пиво, — прошептала Пенелопа, наклонившись ко мне. Я широко улыбнулась, словно услышала лучшую шутку в жизни.

Дэвид объяснялся с официантом на итальянском примерно четвертого класса школы, помогая себе жестикуляцией, и однажды поцеловал кончики пальцев, словно речь шла о блюде, слишком изысканном, чтобы устоять. Элайза и Кайли смотрели на него с обожанием. Наконец для нас, монолингвальных идиотов, Дэвид пояснил со своим фальшивым акцентом:

— Для начала я заказал три бутылки кьянти, если никто не возражает. Какую воду возьмем — простую или с газом?

Повернувшись ко мне, Элайза прошептала:

— Дэвид с Сицилии.