У каждого своя война

Игнацио видя мою безучастность, под маской которой я скрывал свое напряжение, первое время недоуменно поглядывал на меня, не понимая, чем оно вызвано, а потом замер, уставившись куда-то в пространство. Главарь, как уселся на дощатый пол, так и сидел всю дорогу, в угрюмом молчании. Воры, первое время о чем-то тихо переговаривались друг с другом, а потом одновременно начали тихо молиться. Единственным возмутителем спокойствия стал грабитель с большой дороги. Первое время он ругался и задирался с охраной, но это продолжалось недолго, до тех пор, пока двое охранников, почти одновременно не ударили его древками коротких копий. Если от одного удара он сумел уйти, то второе древко, ударившее в спину, отбросило его на противоположную сторону, вызвав крик боли. Этим воспользовался солдат, ехавший с другой стороны повозки. Сильным и быстрым ударом он врезал концом короткого копья в живот разбойнику, заставив того, с натужным стоном, согнуться в три погибели.

Людей на улицах, к моему некоторому удивлению, оказалось сравнительно мало. Впрочем, загадка разгадывалась просто. Все население города и окрестных сел сейчас толпилось на Большой Базарной площади в ожидании зрелища – казни гнусных преступников. Тем более что казнь преступников будет представлена в таком широком ассортименте. Виселица, колесо и плаха, на которой ворам отрубят правые руки по локоть.

Сейчас на улицах были только те бедолаги, чьи обязанности не пустили увидеть столь радостное их сердцу зрелище. При виде проезжающей мимо них клетки с преступниками они останавливались и жадно смотрели, пытаясь угадать, кому какая казнь уготована. Правда были и запоздавшие зрители. Те, при виде нас ускоряли шаг, а то и начинали бежать, стараясь опередить и прибыть раньше нас к месту казни. Правда, все происходящее вокруг меня оставляло меня безучастным, так как я сейчас был похож на туго сжатую пружину, которая была готова распрямиться в любой момент. Даже мыслей и тех в голове не было, а только метавшиеся из стороны в сторону слова – обрывки: – Ну, давай! Вот… сейчас! Сколько можно! Ну!».

Я с таким нетерпением ждал и все равно вздрогнул от неожиданности, когда раздался столь знакомый мне свист. Стражник, ехавший рядом со мной по ту сторону решетки, вдруг захрипел и вскинул руки к горлу, из которого уже торчала оперенная стрела. Но дотянуться не успел, руки бессильно опали, а за ними и тело стало медленно клониться набок, а затем и вовсе соскользнуло с лошади. Еще свист и стрела на треть ушла в грудь второго солдата, успевшего выхватить меч и сейчас оглядывавшегося по сторонам.

Только когда третий стражник со стрелой в глазнице, откинулся назад и замер, раскинув руки, на крупе своего коня, народ с испуганными криками стал разбегаться в разные стороны. Пока три оставшихся охранника, кто с копьем, кто с мечом в руке, сейчас крутились волчками на месте, пытаясь понять, откуда летели стрелы, как из переулка выскочило несколько человек. У всех в руках были мечи, а нижняя часть лиц обмотана тряпками. Из растерявшейся охраны только один сумел оказать достойное сопротивление и тяжело ранил одного из нападавших, но уже в следующую секунду нанесенный наотмашь удар мечом ссадил его с коня. Еще через минуту топором был сбит замок нашей клетки, и дверь нашей тюрьмы с тихим скрипом распахнулась настежь. Я подскочил к открывшейся двери, готовый выскочить, как случилось нечто для меня неожиданное, заставившее на какое-то мгновение меня замереть. Уж больно странным выглядело стремительное бегство недавних победителей, которые сейчас со всех ног улепетывали по проулку, из которого несколько минут тому назад так стремительно выбежали. Тут чья-то сильная рука меня отбросила в сторону. Это был здоровяк – грабитель, решивший таким образом расчистить себе путь к свободе, но это стало последним движением в его жизни, так как в следующее мгновение ему в грудь впился арбалетный болт. На миг он замер, а затем, хрипя, рухнул на дощатый пол повозки. Хотя я был так же поражен его неожиданной смертью, но в отличие от других узников, замерших от неожиданности, предполагал нечто подобное и поэтому, опередив остальных, выскочил из клетки. Только я утвердился обеими ногами на брусчатке, как услышал знакомый голос: – Сюда!

Я даже не стал выискивать глазами своего телохранителя, а просто помчался в ту сторону, откуда услышал призыв. Спустя два десятка ярдов я увидел стоящего на углу Джеффри, одетого в костюм зажиточного горожанина. Он махнул мне рукой и тут же завернул за угол. Я еще только успел достичь угла, как меня настиг Игнат. Джеффри, насколько позволяла ему хромота, ускорил шаг и вскоре свернул за следующий угол. В этот самый момент мы его нагнали. Тот огляделся по сторонам, а затем повернулся к Игнасио и неожиданно сказал: – Постой на углу. Посмотри, нет ли за нами погони. На свой удивленный взгляд я тут же получил ответ: – Мы уже пришли.