У каждой лжи две правды

Главный жрец, которого Сильнейший когда-то называл учителем, приказал взять тела Прекраснейшей, ибо не достойна женщина носить корону Домов Та-Мери и на полях Иалу, и Рунихена, осквернившего тело дочери Ра, и отнести их в гробницу, которую жрец-воин в тайне готовил для себя. Мечтал, что именно там они обретут вечный покой. После долгой и счастливой жизни на берегу живых.

Прекраснейшую завернули в шкуру овцы, положили в саркофаг без мумификации. А Сильнейшего бросили на пол. Как собаку рядом с мёртвой госпожой.

Только он уже очнулся. Но подумал, что находится на суде Маат и вот-вот выкрикнут его имя, подзовут к великим весам, чтобы взвесить его сердце. Но нет там ни чистоты, ни благих помыслов. Лишь беспокойство за свою любовь. Не сможет он сказать перед ликом Осириса: «Нет ко мне обвинения со стороны современного царя. Я явился без греха, без порока, без зла, без свидетеля, против которого я бы сделал что-либо дурное…»

Но жрец-воин быстро понял, что он ошибся. И как ни странно, но в загробном мире его ещё подождут. И лежал Рунихен тихо, стараясь не дышать, смотреть сквозь полуприкрытые веки и выжидать…

Главный жрец призвал огонь и нанёс на каменные стены проклятие, которое и воскресило женщину-фараона через тысячелетия.

Маги такой силы как Прекраснейшая редко умирали своей смертью. И заклятия на гробницах выполняли роль стабилизаторов энергии, чтобы не возникло резонанса и всплеска неконтролируемой сырой силы.

Старик, даже высекая пламенем иероглифы давно продуманного заклятия, чувствовал сильное и дикое колдовство. Его было слишком много для обычного наказания расхитителям сокровищ умерших. Оно изливалось через край и отказывалось фиксироваться. Его хватило и на то, чтобы уничтожить и само имя красивейшей из женщин. И всё равно, его было слишком много…

«Прокляни на жизнь…» – губы будто прошептали это сами собой. А седой жрец и его сопровождающие подумали, что боги подсказали решение.

И магическим огнём нанесли на стены проклятие. И четырьмя стихиями его подтвердили. То, что призвано запечатать магию умершего.

Когда вход был замурован, и гробница была отрезана от мира живых, Рунихен попытался встать.

Не с первого раза у него получилось. Тело не слушалось. Руки словно окоченели. Ноги дрожали, а сердце норовило выскочить из груди. Но синяки и ссадины, следы побоища во дворе храма исчезли, а магия… Когда удалось призвать малюсенький огонёк, чтобы не свихнуться внутри своей же гробницы, магия была свежа, послушна, а её резерв стал поистине беспредельным.

И всё казалось не таким уж и плохим!

Пока он не понял, что Прекраснейшая и в самом деле мертва…

– Почему же вы сами её не воскресили?

– Не мог, – Рунихен, не мигая, смотрел на поверхность воды, будто вновь оказался там. Словно опять сдвигал крышку саркофага, произносил слова заклинания пробуждения и отворения уст. – Я нашёл жертву, я спровоцировал необученную девушку, и фаза луны была подходящей. Но ничего не произошло! Я подозреваю, что старик успел внести в то проклятие пометку о неком времени, которое должно пройти с момента погребения, – а вышли ли те жрецы из гробницы? И смогли ли далеко уйти? Потом мне пришлось бежать из Та-Мери. Когда я вернулся, то не нашёл места своего захоронения. Но тут уж фанатики-жрецы не виноваты. Сработало охранное заклинание от воров. Оно перенесло гробницу куда-то в пустыню. Я потратил несколько столетий, пытаясь его найти, а затем понял, что боги преподали мне урок за мою гордыню и решил перестать цепляться за прошлое и начать новую жизнь… Тем более что убить меня теперь… скажем так, очень сложно. Кинжалы и мечи не берут. От ядов меня пучит. Я возлагал такие надежды на появление огнестрельного оружия, но и оно оказалось бесполезным… Но я давно бросил эти детские попытки умереть. У меня есть великая миссия, и я выполняю её как могу.

На самом деле было достаточно всего лишь отказаться от магической подпитки. Но пойти на мучительные страдания Рунихен был как-то не готов. Или на смерть от старости, лишенным магии и съедаемым болезнями… Он так привык контролировать жизнь, что решил распланировать и свою смерть.

– Сделать человечество счастливым?

– Зачем же так глобально! Я по маленьким городкам специализируюсь, – Рунихен улыбнулся. – Могу, конечно, иногда за небольшие племена браться, но не люблю. Приходят всякие Кортесы, и всё идёт прахом!

– А я вам зачем?

– Изначально я планировал использовать вас, как и всех остальных девушек с неоткрытым магическим источником. Каюсь, я виноват в том, что женская часть магии сейчас находится в забвении. Торквемада всё принял близко к сердцу! Но мне тогда потребовалась очень много источников для восстановления, я слишком потратился во время эпидемий. А неинициированных девушек было мало… Пришлось побеспокоиться о будущем… Но не волнуйтесь, сейчас у меня на вас другие планы…

– Могу я узнать, какие?

Ну хоть семечко! Хоть росточек! Корешок, пылинка, жучок!

Ничего не откликалось.

Камень. Мёртвый камень.