У кладезя бездны. Адские врата

Прыжок на горы смертельно опасен, даже при наличии профессионального парашюта, способного длительное время держать парашютиста в воздухе и маневрировать до самой последней секунды. Горы представляют собой худшую площадку для парашютиста – непредсказуемый, сильный ветер способен погасить купол, бросить парашютиста на скалы или в ущелье; падая на камни, можно повредить себе ногу или даже вызвать обвал, снег тоже может быть очень нестабилен, а под ним могут скрываться опасные камни. Десантирование обычных парашютистов на горы приведет как минимум к двадцати процентам пострадавших при десантировании; учитывая то, что пострадавшим нужен уход, подразделение окажется небоеспособным сразу после десантирования. Италия – страна гор, вот почему был создан специальный полк, специализирующийся в десантировании именно на горы. При спешной отработке этой операции наибольшее опасение вызывало непременное желание прыгать самого контр-адмирала Кантареллы, единственного, который не имел опыта прыжков на горы. Сначала офицеры штаба пытались отговорить его прыгать – учитывая, какую должность занимал его отец, рисковать никому не хотелось. Затем его попытались уговорить прыгнуть в спарке с опытным инструктором. Контр-адмирал отверг первое предложение, второе – тоже отверг, причем с негодованием – в спарке в основном прыгали туристы, даже женщины, и известие о том, что прыгал в спарке он, способно было нанести невосполнимый урон его офицерской чести. Сертификат парашютиста у контр-адмирала был, в том числе и по сложным прыжкам – в конце концов, он служил в «Дечима МАС». Но он не включал в себя прыжки на горы – «Дечима МАС» специализировалась на ночном десантировании, затяжных прыжках с длительным планированием и прыжках на воду. В конце концов Кантарелла написал расписку, что ему известны возможные последствия такого прыжка, претензий он ни к кому не имеет – и пошел к самолету.

Уже в воздухе он понял, что, возможно, сделал глупость. В отличие от прыжков над морем воздух здесь был сухой и холодный, к тому же дул постоянный, довольно сильный ветер – и он понимал, что это только начало, чем ближе к земле, тем хуже. Ему никак не удавалось «лечь на воздух», то есть найти такое положение тела, при котором он будет стабильно падать – он прекрасно делал это над морем, но тут, видимо, воздух был другой. Единственным стабилизирующим фактором был мешок со снаряжением на длинном фале, он тянул вниз, а единственной мыслью в голове – на какую цифру он поставил высотомер. Пятьсот – это понятно. Но пятьсот над уровнем моря или над уровнем поверхности? Так-то он обычно прыгал на воду, и проблем этих не возникало, а тут…

Его тело пробило нижний край облачности, и он понял, что пора… даже конкретно – пора. Нащупав вытяжной парашютик – медузу, он выбросил его вверх и почувствовал, как разворачивается его парашют. Он падал на горно-лесистую местность. Это было ниже зоны вечных снегов, совершенно очаровательное место. Под ним были валуны и низкорослые альпийские сосны. Ему надо было выбирать подходящее место для посадки, и как можно быстрее – он уже мог различить отдельные камни…

У самой земли его шатнуло сильным порывом ветра – но все обошлось. Он упал, как его учили, на сжатые ноги и даже удержался на ногах – хотя по ногам ударило непривычно сильно, он даже начал подумывать, что мог повредить сустав или отбить пятку… Ничего, кстати, смешного, попробуйте пробежать кросс с отбитой пяткой – света белого не взвидите. Его снаряжение лежало совсем рядом – и он бросился к нему. Его учили первым делом позаботиться о себе, потом уже смотреть по сторонам и помогать остальным…

В отличие от расчетов тяжелого вооружения он прыгал, имея личное оружие при себе, а не в тюке со снаряжением. Итальянские альпийские стрелки и горные десантники традиционно использовали бельгийское оружие: совсем недавно они перешли с «FN FAL» на «FN SCAR» нового североамериканского калибра [39]. «FN FAL» винтовочного калибра 7,92 отлично подходила для войны перевалов, – но вот боезапас к ней был очень тяжелым. В своих «FN SCAR» итальянские горные парашютисты использовали самую тяжелую пулю, какую могли найти, весом сто тридцать гран, и заказной ствол с очень крутым ходом нарезов. Его «SCAR» – он использовал вариант со стволом средней длины – висел у него под мышкой, в специальной подвеске, и при падении на этот бок могли быть проблемы. Но контр-адмирал знал, как падать.

Уже приведя автомат в порядок, контр-адмирал услышал шаги слева. Вскинул автомат… но это был один из итальянцев. Из бойцов парашютно-десантной бригады…

– Все приземлились?

– Так точно.

– Проверить, нет ли раненых. Обеспечить фланги.

– Есть.

Какое все-таки красивое место… Такие бывают в очень редких местах на земле.

Смешанный хвойно-лиственный лес, громадные валуны, сбегающая вниз, к дороге тропа. Чисто альпийский пейзаж.

Контр-адмирал двинулся вперед. Его люди уже собирались, приводили себя в порядок…

– Доклад! – шепотом потребовал он.

– Приземлились штатно, выбывших нет.