У кладезя бездны. Часть 3

Я не сторонник махрового героизма — когда с разорванной рубашкой на пулемет. Ты должен убить врага и остаться в живых, потому что Империя рассчитывает на тебя — так нас учили. Вместе со мной — было восемь отлично подготовленных специалистов, каждый из которых был на десять — пятнадцать лет младше меня, прошел Персию или Польшу, тренировался куда чаще, чем я, облачился в бронежилет и имел при себе автоматическое оружие. Значит — и решать проблему с вооруженной бандой на дороге должны были они, а я должен был не путаться под ногами. Проблема была в том, что никто кроме меня не мог отличить хороших парней от плохих парней. А значит — группу должен был вести я, иначе нельзя…

Водитель — протянул мне свою Беретту — новейший автомат с корпусом из пластика, механизм которого во многом позаимствован у нашего автомата Калашникова. Это был автомат в комплектации для специальных сил — полностью автоматический огонь и отсечка по два на выбор, керамический, а не стальной пламегаситель, более толстый ствол, пригодный для того, чтобы выдерживать интенсивный автоматический огонь, передняя рукоятка для удобства удержания. Вместо обычного магазина здесь стоял четырехрядный, на шестьдесят, а наверху, на прицельной рамке — была смонтирована комбинация из голографического прицела EOTECH и магнифайера, откидной тактической лупы, дающей трехкратное увеличение, на стволе — надетый на пламегаситель быстросъемный глушитель, сделанный из титанового сплава. Автомат был чужой — но он принадлежал бойцу подразделения спецназа и я был уверен в том, что его содержали как следует.

— Как пристрелян?

— На сто.

Типичная пристрелка для тех, кто прошел Персию — сто метров, обычная дистанция для уличных боев.

Фургон затормозил, поворачиваясь и перекрывая дорогу.

— Держаться за мной!

Навыки вспомнились сразу — это как ездить на велосипеде, стоит раз научиться держать равновесие и больше ты это не забудешь. У багажника Альфы — на коленях стоял человек, в котором я опознал Луку, младшего сына барона и стрелять не стал. А вот фургон с открытой дверцей представлял серьезную опасность — я не видел, что в нем и кто в нем и поэтому сделал несколько выстрелов, и точно так же сделали несколько выстрелов по фургону еще двое. Теперь там живых оставаться не могло.

Впереди, за фургоном загремели автоматы…

— Этого живым! — крикнул я по-русски и побежал к фургону, чтобы укрыться за ним при стрельбе.

Калабрийцы так ничего и не поняли, что произошло с ними.

В их понимании — стрельба ассоциировалась с грохотом, они никогда не видели глушителей. Все, что отделяло их от цели — бронированная Альфа и один человек, стреляющий из-за нее из пистолета. Это было практически ничто для вооруженных и решительных людей.

Они открыли шквальный огонь из всего, что у них было, и подавили стрелка за машиной. Потом бросились бежать к Альфе — спину никто не прикрывал, потому что военными они не были.

Они добежали до машины — и тут обнаружили, что в машине закрыты все четыре двери. Шофер — успел затолкнуть раненого барона в машину и захлопнуть двери. Теперь это была крепость.

Один из боевиков дал очередь по стеклам — и злобно выругался. Стекла не поддались. Они покрылись белесыми разводами — но не поддались

— Давай гранату! — крикнул он.

И это были последние его слова…

— Справа чисто!

— Слева чисто!

Я подошел ближе к машине. Надо было быть готовыми убираться отсюда…

Стрелки — вповалку лежали у машины. Они забыли о первом правиле стрелка «прикрой свой зад» — и за это поплатились. Косматые, грязные, в рабочей одежде, на вид около тридцати — типичные исполнители мафии. Или ндрангеты или еще чего-то в этом роде. На юге — в каждой провинции Италии своя мафиозная группировка.

— Чисто по фронту!

Я дернул дверь машины — не открывается. Заперто. За капотом лежал водитель — мертвый, как вчерашняя рыба, даже пульс проверять не надо. Вздохнув, я обшарил его карманы, достал ключ. Открыл дверь машины, приложил два пальца к шее барона… живой.

Значит, воюем.

— Санитар! Санитара сюда! И двигаем к поместью, живо! Столкните лишнее с дороги!

В каждом экипаже военно-морского спецназа обязательно есть боец с навыками полевого санитара, у него должен быть медицинский материал для обработки как минимум десяти полевых ранений. А в группу, действующую в отрыве от остальных сил противника — должен быть включен как минимум фельдшер, умеющий проводить операции в полевых условиях…

— Может быть, вытащить его оттуда…

Фельдшер повернулся ко мне, руки его были в крови.

— Не стоит. Его надо в больницу и как можно скорее. Серьезная потеря крови, три пулевых ранения. Одно задело… крупный сосуд.

— Стабилизируйте его.

Барон с закрытыми глазами что-то невнятно пробормотал.

— Постойте-ка…

Я сунулся в машину, чтобы лучше слышать.

— Что он говорит?

— Нет больница… похоже так. Не нужно в больницу.

Я его понимал. На его месте — я бы тоже не жаждал попасть в больницу. В больницу, где белый халат придает необходимую анонимность, где куча входов и выходов и постоянно куча незнакомых людей — проникнуть киллеру легче всего.