У кладезя бездны. Часть 3

— В конце концов — на папском престоле оказался папа Пий XII. Это был… очень умный человек… — барон причмокнул губами — да… очень умный человек. В отличие от других — он понимал великую силу денег. Его двоюродный брат, банкир Эрнесто Пачелли был основателем банка ди Рома, основателем католической банковской федерации. Он умер… а потом банка ди Рома национализировал этот buffone этот bastard! А католическую банковскую конфедерацию он распустил, обозвав уважаемых людей грязными ростовщиками!

И снова — Банка ди Рома!

— Финансовым consigliere папы Пия XII был человек по имени Антонио да Скалья… простолюдин из Флоренции… умнейший из умных…

Да Скалья — эта фамилия была в списке моего отца. Аббат Алессандро Антонио да Скалья — глупо было спрашивать, имеет он какое-то отношение к Антонио да Скалья или не имеет.

Он сказал Папе — глупо бороться за Банка ди Рома, когда можно создать новый — Банка ди Ватикана. У него было самое главное — подписанный лично buffone договор о том, что Ватикан является независимым городом — государством, где не действуют никакие итальянские законы. Наверное buffone сам не понял… что подписал… впрочем, он всегда был дураком, наш buffone.

Барон прервался, чтобы попить воды. Я поддержал стакан

— Никто и никогда не мог задать никаких вопросов относительно денег, которые хранились в банке Ватикана. Оставалось только одно — найти сами деньги…

Барон подмигнул.

— В сороковом году Копполо на очередном совете одобрил сотрудничество с банка ди Ватикана. От Ватикана на Копполо присутствовало двое… я не знаю, допускались ли когда-то посторонние на заседание Копполо… наверное, нет. Первым был молодой Антонио да Скалья. Вторым… континентальный аристократ… я не помню его фамилию… что-то связанное с морем.

Я буквально обмер

— Случайно не граф ди Марентини?

— Он самый, князь. Он самый. Это был он… граф ди Марентини.

— Кем он был?

— Ди Марентини? Как и многие аристократы — он ненавидел Муссолини. Очень ненавидел. Кажется, buffone много что отнял у него. А у людей нельзя ничего отнимать, синьор, иначе жди беды…

— Я понимаю. А про Полетти вы ничего не слышали?

— Про кого?

— Полетти. Барон Полетти.

— Не слыхал.

— А Салези? Бароны Салези?

— Салези тоже были с нами… Они из Тосканы… там ничего просто так не проходит… даже придурок с его клоунадами. Я продолжу…

— Да, конечно.

— Так вот… Банка ди Ватикана мы звали «скороварка». Это значит, что какой бы дряни ты туда не положил… все сварится, и чем жирнее — тем будет вкуснее. Все наши деньги… были там, через Банка ди Ватикана — они распределялись по другим банкам. Никакая парламентская, правительственная, следственная, магистратская комиссия не могла получить ответов… это была как Швейцария, только в центре Рима. Кого-то из нас могли даже арестовать… бывало и такое, синьор Александр. Но до денег они добраться не могли. Деньги оставались семье…

Ватикан — как банковская система организованной преступности. Просто великолепно.

— А что произошло потом?

— Потом…

Барон надолго замолчал

— С вами все в порядке? — обеспокоился я

— Со мной… Со мной все в порядке, мой русский друг… за исключением того, что своими словами я подписываю смертный приговор и себе и тебе. Но я продолжу…

Они — ди Марентини, да Скалья, Пачелли — никогда не забывали о том, как они потеряли Банка ди Рома и Католическую банковскую федерацию. Они как обезумели… для них это было костью в горле.

Они хотели купить Банка ди Ватикана и восстановить Католическую банковскую федерацию, но законы, принятые при Муссолини запрещали им это сделать. Банка ди Рома чах… в нем не было денег, как в банка ди Ватикана… кого он обслуживал. Мелких лавочников, ремесленников. Buffone запрещал держать высокие ставки по кредитам, рано или поздно — за это должна была наступить расплата. Они начали воздействовать на Национальное собрание, это сборище невежд, которые должны были дать согласие на отмену придуманного buffone закона…

А в пятой комиссии — заседал депутат, барон Цезарь Полетти. С каждым разом я убеждался все больше и больше — что ничего, на самом деле, не знаю о происходящем.

— И что было дальше?

— Дальше… — барон тяжело вздохнул — дальше ничего не было. Им так и не удалось ничего сделать с Банка ди Рома. Он не продавался, к тому же в нем появились деньги.

— Деньги Ватикана? — непонимающе спросил я.

Барон отрицательно покачал головой

— Нет… нет, не деньги Ватикана. Зачем им — одалживать злейшим врагам. Ни один из Копполо не имел дел с банка ди Рома. Но вот банка ди Рома имел дела с Ватиканом…

— Какие — дела?

— Это было… в восьмидесятом году. В восьмидесятом, друг мой, вспомните историю. Что случилось в те годы…

В одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году в Риме открылся Второй Ватиканский собор.[41] Вообще то это был двадцать первый Собор — но в Ватикане он проходил только второй раз, поэтому его называли вторым. Уникальность этого собора была в том, что он проходил четыре года и за время его проведения — успел умереть один Папа и принять беатификацию другой.