У кладезя бездны

Пистолет я выронил, и искать его не было времени - но я помнил, где лежит автомат Калашникова с барабанным магазином - семьдесят патронов в моем распоряжении, если магазин набит до конца. Конечно, чужой автомат это риск и риск серьезный, но в случае с Калашниковым риск сильно сокращается, потому что он будет стрелять, если даже его не чистить полгода А эти парни - не террористы, они были обучены своему ремеслу уже несуществующим государством и знали, как обращаться с оружием.

Для того, кто прошел армию ежедневная чистка оружия - своего рода ритуал, без которого нет жизни.

- Avant!******

Прыгая через ступеньку - могу представить, какого было Патрису, ведь он нес на себе человека, а ступеньки остались все такими же склизкими от грязи - мы ссыпались вниз как раз до того, как хлопнула то ли дверь, то ли ставни и кто-то обдал улицу пулями. Длинная автоматная очередь прошила узкий каменный коридор, со всех сторон завизжали рикошеты.

Если кто-то догадается бросить гранату через окно - кранты!

- Allez-y!*******

Патрис тяжело протопал мимо, я пробежал еще пару метров, обернулся, встав на колено. Если я что-то понимаю в этом деле - они сначала услышали перестрелку, вот прямо сейчас они выскочили на улицу и обнаружили, что генерала Абубакара Тимура след простыл, а трое их дружков мертвы. Что они потом сделают... к гадалке не ходи. Бросятся следом - раз, попытаются как-то обогнать нас и отрезать, запереть в этом каменном лабиринте - два. Бросят гранату перед тем, как выйти на лестницу... вряд ли, и в любом случае успею либо прикрыться, либо ... Не знаю, можно ли нас обогнать... если мы драпаем со всех ног, но ... они здесь свои, а мы здесь чужие. И будем чужими.

Всегда.

Интересно, для чего была эта граната... Похоже, это не совсем телохранители, у них задача - не дать взять живым генерала в критической ситуации. Потому то они и стреляли в спину нам, хотя понимали, что могут случайно угодить в генерала. Возможно, они не исламисты, а приставленные кем то к генералу соглядатаи. Возможно, генерал знает что-то серьезное, и он не должен попасть ни в руки русских ни в руки французских спецслужб. Теперь его жизнь не имеет значения и нам им не прикрыться.

Человек появился на самом верху лестницы, в руках у него было оружие - и упал, срезанный моим одиночным, покатился по ступенькам, звякнуло выпущенное из рук оружие. Шарахнув по стенам в самом верху лестницы - может быть, кого рикошетами заденет, я вскочил и бросился со всех ног, догоняя Патриса.

Следом бахнула граната, как раз там, где я должен был быть - но узкая, извилистая и идущая вниз улица спасла меня. Я бежал со всех ног, за спиной стреляли, визжали рикошеты. Кто-то распахнул ставни, на противоположную стену ударил свет - но высунуться не успел - я ударил короткой очередью по ставням, на всякий случай и пробежал мимо.

- Александр! - выкрикнул я свое имя и одновременно оперативный псевдоним для французов, перед тем, как выбежать к небольшой площадке, где стоял Ситроен. Нервы у всех на взводе и бабахнуть по мужику с Калашниковым, выбежавшему из темного переулка, где идет стрельба - да запросто. Особенно сейчас, когда генерал в их руках, только сейчас я подумал об этом, что я французам больше и не нужен и списать меня на случайную пулю они могут за милую душу. Но думать об этом надо было тогда, когда я отдавал генерала Патрису, а сейчас...

А сейчас я выскочил на площадку, пулями меня никто не встретил - потому что было не до того. Дидье стрелял одиночными в высоком темпе куда-то влево, в сторону дороги, откуда мы приехали, Патрис и водитель стреляли вправо, туда, куда мы должны были ехать. Винтовка и два пистолета-пулемета и патронов не жалели...

- Это я!

Дидье на пару секунд прекратил огонь, чтобы я мог запрыгнуть за машину.

- Что?!

- Попали! - французский офицер непрерывно стрелял, лицо его было остервенелым, вспышки дульного пламени мелькали как в стробоскопе - со всех сторон обложили! Тут их как блох!

- Прорываться надо!

- Через десять минут подкрепление будет! Уже вызвали!

- Они хотят убить его, мы все тут подохнем!

Дидье выругался на дикой смеси языков, принятой в интернациональном, в общем-то, французском Легионе.

- Садись вперед! Сейчас поедем!

Как я догадался? А никак. Просто бой был очень уж серьезный... эти при опасности скрываются, разбегаются как крысы, а тут сцепились и всерьез. Что им мешает тормознуть группу парашютистов, идущую на помощь, а то и сбить вертолет?

А на тут и десяти минут не дадут - площадка в самом центре Касбы, подойдут со всех сторон и расстреляют. Вместе с генералом.

Снова загремел СИГ, я побежал на другую сторону машины, чтобы сесть на правое переднее сидение - и увидел. На площадку выходил торцом дом, он был восьмиэтажным с нашего торца и пятиэтажным с противоположного - вот какие тут были крутые улицы. И на крыше его, в темноте, что-то шевельнулось.

- Top! Didier, тop! - заорал я, упал на колено и вскинул автомат.