У кладезя бездны

Он начал разворачивать машину - и едва не врезался в небольшой фургончик со знаками Ватикана. Высунулся, погрозил кулаком - водитель в ответ показал ему вытянутый средний палец. Вполне достойный ответ для раба Божьего.

Сукин сын...

Граф Сноудон вынужден был сдать назад и застрял. Еще его прадед - наверное, в таком случае открыл бы стрельбу поверх голов и пробился бы силой...

Следом шел туристический автобус, и выехать снова не удалось. Потом, прошли одна за другой четыре машины, что-то похожее на кортеж. Граф стукнул кулаком по баранке от досады - и нажал на газ.

Следовавшая за кортежем машина не успела вовремя остановиться и легонько стукнула БМВ в переднюю дверь. Хрустнул бампер. Водитель выскочил из машины, потрясая кулаками и осыпая водителя БМВ бранью.

Да пошел ты...

Ущерб был невелик - граф развернул-таки машину, нажал на газ и БМВ плавно покатился по Виа делла Консилиационе. Поврежденная машина осталась позади.

И тут - он увидел этот самый фургончик, из-за которого он не смог выехать. Он стоял носом к Собору Святого Петра у самой площади Иоанна Двадцать третьего. Графа это заинтересовало.

Он медленно - повсюду туристы - прокатился мимо. Начал поворачивать - впереди бы мост Сантанджело, но он собирался повернуть на набережную.

Рядом с фургоном, на самой Пьяцца Пиа стояла машина карабинеров. То, что граф мельком увидел в открытой двери машины карабинеров - ему очень и очень не понравилось...

Граф долго не раздумывал. Рука нырнула под сидение - и вернулась с пистолетом Глок-17, на который был уже навинчен глушитель. Нога прижала педаль тормоза - и БМВ встал как вкопанный...

Лейтенант двадцать второго полка специальной авиадесантной службы Алан Сноудон повернулся, положил удлиненный глушителем ствол пистолета на согнутую в локте левую руку и с правой - открыл огонь. Каждый выстрел - толчком отдавался в правой руке, вызывая растекающуюся по руке и по всему боку боль. Скорее всего - рана все же откроется, Но граф, даже и в таком состоянии - отстрелялся точно, нестандартные пули с вольфрамовыми сердечниками - наглухо положили обоих карабинеров, пробили дверцу и кузов ватиканского фургона. Нападение было неожиданным, быстрым и окончательным...

Какая-то женщина заорала во весь голос, увидев черную как нефть кровь, растекающуюся по старой брусчатке Пьяцца Пиа...

Сменив магазин в своем пистолете, граф добежал до полицейской машины. Одного взгляда на заднее сидение хватило, чтобы понять - есть. То, что нужно... Фортуна все же на его стороне. Впереди, на асфальте - оплывал кровью один из карабинеров, за рулем - безжизненно сидел второй. Под аккомпанемент истошных криков - двенадцатый граф Сноудон захлопнул заднюю дверь карабинерской Альфы, выпихнул на мостовую труп с водительского места, до предела вывернул руль и нажал на газ. Обод руля был липким от крови, в салоне тоже пахло кровью, бормотала рация, на переднем пассажирском лежал автомат. Не зная, как включить сирену, граф нажал на клаксон и направил машину к мосту Сантанджело, где был виден тяжелый, черный дым и выли пожарные машины. Карабинерскую машину должны были пропустить... в БМВ не осталось ничего, что могло его компрометировать, или как то вывести на него... два часа гонки по улицам - и он вырвется из Рима... а если нет, то ляжет на дно и подаст сигнал о помощи. В глазах немного мутится, да руку нехорошо дергает... но это плевать. В конце концов, у него в кармане есть две ампулы препарата, который заставит драться даже мертвого.

Граф Сноудон бросил короткий взгляд назад. Он не знал, что с этой женщиной, почему она без сознания - но при первой же остановке он намерен был это выяснить.

Лейтенант, граф Алан Сноудон все же выполнил свою боевую задачу. Выполнил до конца...

В окнах - мелькнули стоящие в проулке пожарные машины. Они тушили какое-то здание...

* Джеймс Элрой Флекнер. Золотое путешествие в Самарканд

07 июля 2014 года

Женева, Швейцария

l'Arena de Geneve

Bal de la Croix Rouge

Конечно же, Ксения не вняла моему предупреждению, и не вручила свою безопасность оберсту Гансу Зиммеру. Было бы странно, если бы она поступила иначе: в этом вся Ксения. Я даже знаю, что она думает про это: я не хочу, чтобы мой сын (заметьте - мой (!) сын) играл в ваши кровавые игры. Увы, сударыня, это не мы играем в эти кровавые игры, это жизнь в них играет. И нам - остается только пытаться выжить.