У Королевы любовник?

— Когда-нибудь это обязательно произойдёт, но не сейчас, — ответила я, сжав её ладонь и тепло улыбнувшись.

Итак, о своём “положении” я объявила на следующий же день на приёме, организованном герцогиней Хольтер. Да, камеристки тоже таким баловались. Всё же и они являются придворными, плюс к этому на хорошем счету у Королевы, так что желающих посетить их мероприятия набиралось много, кому-то даже приходилось отказывать.

Приняв множество поздравлений, я снова вернулась к теме моды и заявила, что более не готова убивать ради нарядов бедных животных. Они ведь живые существа, а мы, цитата, “жертвуем их жизнями ради своих высокомерных прихотей, без которых вполне можно прожить”. Подобная позиция очень удачно сочеталась с беременностью. Народ проникся. Именно поэтому на смену меху и перьям пришли цветы. Ведь дети — цветы жизни! Даром что на могилах своих родителей…

Эту концепцию дворцовые модницы подхватили ещё более рьяно, чем мех. Но разница была в том, что опоздавшие, кто не успевал достаточно быстро менять гардероб, теперь подвергались прямо-таки открытому осуждению. Это же убийство животных! Таким и был мой первый шаг по улучшению самосознания придворных. Даёшь повышенное понимание ценности жизни! Может, они ещё какие-то ценности за компанию осознают. А не смогут сами, я скоро им помогу.

Однако на цветах я тоже не собиралась останавливаться. Ещё через недельку меня “осенило”, что и они ведь живые! Не так, как звери и птицы, но всё же! И с этого момента мой стиль перестал быть настолько вычурным и ярким, концентрируясь в основном на покрое, силуэте и аксесуарах, зато начал приобретать черты модных тенденций соседних и отдалённых государств.

Почему я не перешла к этому сразу? Очень просто, есть два аспекта. Требовалось засветиться неординарными решениями, чтобы повести за собой толпу — это во-первых. А во-вторых — нужно было время, чтобы придворные забыли произошедшее на маскараде. Как ни крути, пусть это и повлияло на мою репутацию позитивно, но вряд ли кто-то из них пошёл бы на повторение. А ведь та ткань тоже была заморская, что же тогда мешает какой-то очередной тенденции, веянию опять оказаться с “приколом”? Так вот, за прошедшие две с половиной недели это выветрилось из голов придворных, и остался только позитивный осадок.

Как и у меня остался осадочек от того, что сотворил Жермиен. Видимо, он это прекрасно понимал и продолжал мою персону избегать. Даже поздравил с беременностью письменно, сам зассал прийти. В письме постарался сгладить ситуацию и предложил устроить сезон балов в честь будущего наследника. На следующий день я узнала, зачем ему это было на самом деле — хотел побольнее ударить меня, обзаведшись очередной любовницей! Которую, конечно, хочет показать на балу. В честь нашего общего ребёнка.

Вечером мы сидели с камеристками и ваяли план, как от неё избавиться. И оказалось, что это на удивление просто. Ну, не умеет Жермиен выбирать себе постельные грелки, не умеет! И эта новенькая Инесса не стала исключением. Герцогиня Хольтер нашла на неё компромат меньше, чем за день. К вечерней сходке он уже был в наличии. Как и план действий.

Правда, реализовать его удалось только на следующем балу, этот мне пришлось перетерпеть, изображая святую наивность и не глядя в сторону Короля, который напропалую и совершенно не скрываясь заигрывал с грудастой рыжеволосой девушкой. На балу в честь моей беременности, повторяю. Его осудили даже самые бессовествные придворные!

Сама же Инесса веля себя более сдержанно. Её смущало столь явное внимание Жермиена. Она, будучи давно и плотно придворной дамой, помнила, что даже с Ламбэлью, которая грела постель Короля достаточно долго, он так откровенно себя не вёл. Думаю, девушка сообразила, что это всё — представление, видимо, для меня. Вот только она не знала, что скоро грядёт ещё одно представление с её участием, теперь уже для Жермиена.

Случилось всё ещё через три дня. Король решил - невиданное дело! - со своей новой фавориткой… потанцевать, чего не позволял себя, когда таковой была Ламбэль. Пошёл во все тяжкие, ага! В разгар мелодии дверь в бальный зал отворилась, и вошли двое. Никто бы не заметил их, ведь люди постоянно ходят туда-сюда, вот только одной из гостий была девочка лет семи, а такие маленькие дети балы не посещают.

Заметив Инессу, она бросилась к ней, игнорируя все нормы приличия, о которых, вероятно, и осведомлена-то не была. Впрочем, в королевских семьях этикету учат с того самого момента, как ребёнок начал говорить. Однако это в королевских…

— Мама-мама! — закричала девочка и, кинувшись к любовнице Короля, обхватила её за ноги. Жермиен опешил.

— Что происходит? — спросил он, отступив на шаг.

— Мама, я скучала, а ты скучала? — залепетала девочка, Инесса же побледнела и попыталась отцепить её от себя. — Ты так давно не приходила!