У края темных вод

— Будем болтать, Терри помрет от заражения крови. Лучше бы нам тронуться в путь, пока он еще может как-то идти. Насколько я понимаю, Скунс охотится по ночам, так что, если мы задержимся тут за болтовней, он, того гляди, избавит нас от всех забот, только нам не очень-то понравится его способ.

— Хорошо, — сказала мама. — Куда же нам идти?

Я призадумалась.

— Можно подняться к тем деревьям и посмотреть, нет ли по ту сторону леса дороги, но лучше бы нам держаться берега. Река рано или поздно приведет нас либо в город, либо к какому-нибудь жилью.

Мы обсудили вопрос во всех подробностях и пришли к выводу, что лучше нам не разлучаться. Так у нас еще оставался шанс, но, если разделимся, Скунс наверняка перебьет нас поодиночке, раз уж он вышел на охоту. Втроем мы хоть что-то сумеем сделать, одна же из нас или двое заведомо обречены при столкновении с ним. Втроем, говорю я, потому что Терри мы не считали: в таком состоянии его можно было использовать разве что в качестве оружия — схватить за ноги, раскрутить и вмазать кому-нибудь.

Терри после долгих наших уговоров поднялся на ноги и пошел, опираясь одной рукой на мое плечо, другой обхватив плечи Джинкс. На ходу он о чем-то бессвязно болтал, бредил. «Это был несчастный случай», — все время твердил он.

— Ты о чем? — спросила я. — Какой несчастный случай?

— Река, — ответил он.

— Не твоя вина, — сказала я. — С бурей не поспоришь.

Так мы и шли, Терри цеплялся за нас с Джинкс, я несла банку с прахом Мэй Линн, мама — другую, с деньгами.

По мере возможности мы держались возле реки, но порой заросли у нас на пути становились настолько густыми, что приходилось делать крюк, обходя их, и возвращаться, когда деревья и кусты вновь редели. Не знаю, как долго мы брели, но в итоге вышли на свободное место, где все сплошь выгорело, а из земли торчала труба дымохода. Пожар, видать, произошел давным-давно: ливень, который пролился ночью, не потревожил слежавшиеся угли и паленым не пахло. Напротив этого места на берегу я разглядела лодку, прикованную к большому дубу, но и дуб уже сгнил и рухнул в воду.

Мы остановились, уложили Терри в горелую грязь, опустили наземь поклажу. Мама осталась сидеть возле Терри, а мы с Джинкс спустились к лодке. Цепь проходила сквозь дыру в носу, вокруг упавшего дуба и обратно к лодке, а там скреплялась замком. Присмотревшись к тому, как цепь проходила под бревном, я сообразила, что кто-то изрядно постарался, нырял в воду и подлезал под упавшее дерево, чтобы закрепить цепь. Стащить ее через тот или другой конец бревна было бы невозможно — один конец терялся где-то в воде, а из другого торчали мертвые суки и ветки, петля не прошла бы. Будь у нас при себе топор, можно было бы обрубить ветки и протащить цепь, но топора не было.

Мы поискали вокруг какой-нибудь камень, что-то, чем сбить замок, но из камней имелись только кирпичи дымохода, а они намертво спеклись друг с другом. Как мы ни старались, ни одного не удалось даже расшатать.

Я все вертела башкой, высматривая, не приближается ли Скунс, хотя и понимала, что если и увижу его, так слишком поздно. Мы так устали, что не могли продолжать путь. Я вернулась к маме и села, а Джинкс отошла в лес, повинуясь зову природы.

— Наверное, теперь ты жалеешь о том, что отправилась с нами? — спросила я маму.

— Вроде бы не жалею, — отвечала она. — Было бы лучше, если бы с нами не случилось столько бед, но о том, что я ушла вместе с вами, я не жалею. Я горюю о преподобном и даже о том, что случилось с Джином и констеблем Саем.

— Констеблю Саю здорово досталось, — сказала я. — Скунс всласть поиздевался над ним.

Мама кивнула:

— И все же я рада, что вы взяли меня с собой.

— Пусть даже тебе снятся кошмары про лошадей?

— Да, несмотря на эти кошмары.

Джинкс выскочила из кустов и кинулась к нам с такой скоростью, что я перепугалась: уж не наткнулась ли она на Скунса?

— По ту сторону деревьев я видела свет, — сказала она.

— Скунс?

— Не могу утверждать, что это не он, — сказала она, — хотя, по-моему, он слишком хитер, чтобы запалить костер, когда охотится за нами.

— Оставайся с Терри, — велела я маме, а сама пошла следом за Джинкс в лес. Неразумно было вот так бросать их, но еще глупее — брать их с собой к костру. Вдруг там поджидает Скунс, вдруг он решил, что мы не стоим того, чтобы от нас прятаться. И даже если не Скунс, почем знать, насколько дружелюбны лесные бродяги. Лучше уж пойти на разведку нам, двум девчонкам, которые смогут удрать в случае чего, чем тащить за собой измученную женщину и больного парня.

Вскоре и я увидела тот свет, о котором говорила Джинкс. Это, несомненно, был костер, уже и голоса людей доносились. Подобравшись ближе, мы увидели, что костер горит на широкой росчисти, а по ту сторону росчисти снова начинается лес. Мы присели на корточки, выглядывая и прислушиваясь к голосам, но мало что могли разобрать. Иногда слышался смех, и один голос точно принадлежал мужчине, два других — женщине и ребенку, и еще несколько голосов — то ли детям постарше, то ли взрослым, не понять.