У крайней линии

Когда через несколько дней ставропольская милиция вышла на след настоящего Буряка, приезжавшего в Прохладную в одно из местных турагентств по делам своего туристического бизнеса, было уже поздно. Границу Ростовской области и Украины Буряк пересек накануне, после чего канул на просторах нашего южного соседа.

Через неделю труп Буряка Сашко Опанасовича был найден на задворках здания Киевской товарно-сырьевой биржи. Конечно, в центральном аппарате киевской милиции и в управлении службы госбезопасности уже не один день имелась полученная от группы Поперечного-Генцеля подробная ориентировка с рекомендациями по работе с найденными некриминальными трупами. Теми, причины смерти которых определить невозможно. Тем не менее, никому в Киеве и в голову не пришло проверить на причастность к именно таким трупам тело респектабельного бизнесмена Буряка. Умершего, согласно диагноза медиков «от острой сердечной недостаточности».

И похороненого вскоре на одном из местных кладбищ.

х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х

Конечно, во всей этой истории для генералов Терюхина и Гараева, да и вообще всех военных, осведомленных о событиях в Чечне у старого колодца, наибольший интерес представляли алюминиевые трубы, точнее – невиданной силы и непонятного принципа действия оружие, которое использовали оборотни.

К сожалению, почти никаких следов этого оружия в распоряжении следствия не оказалось. Наверное, в нашей армии все-таки хорошо готовят специалистов, по крайней мере, – специалистов-минеров. Даже будучи преображенными, наши саперы так хорошо заминировали колодец, что после взрыва никаких достаточно крупных частиц оружия, пригодных для идентификации и последующего изучения, не осталось. Не считая, конечно, мелких кусочков листового алюминия – но что может дать их изучение!

Что касается использованных радио- и иных деталей, которые оборотни набрали в яме-свалке, и из которых, по всей видимости, и были собраны основные блоки излучателей, то от них-то ничего и не осталось – разлетелись при взрыве в пыль!

Горе и одновременно – негодование военных было безмерным! Однако они еще больше и огорчились, и удивились бы, если бы узнали, что алюминиевые трубы с электронными блоками к оружию никакого отношения не имели.

В родном мире Дзенно подобные устройства, только гораздо большей мощности, использовались для транспортировки ресурсов органики на громадные расстояния. Излучение перестроенной материи не уничтожало все жизненные формы, а лишь приводило их в особое состояние, удобное для транспортировки, и мгновенно переносило биомассу в пункт назначения.

Саперы-оборотни настроили свои «трубы» на перенос окружающей биомассы в открытый космос – наугад, подальше от Земли. Вот и все!

Так что всё исчезнувшее в данный момент из окрестностей холма с колодцем плыло сейчас в форме неопределяемой массы где-то в районе планеты Плутон. И было обречено плавать так долго-долго…

2

Из дневника Денисова:

Запись 9-я, восьмая неделя работы.

«Последняя сеть сооружается необычайно быстро. Сказывается опыт работы над первыми двумя «паутинами» – как-то почти на «автомате» каждый выполняет свою операцию, и делает это и быстро, и качественно. Помогает перераспределение обязанностей в экипажах бортов – в воскресенье вечером ко мне зашли в служебный кабинет, где я работал, Пума, Ли и Люк и попросили разрешения «перетасовать» отряд. Уже определились люди, которым лучше дается работа оператора рабочей установки, что касается контролера (оператора ЭВМ), то у них теперь почти не было работы – все программы для рабочих галакомпов были уже давно и составлены, и опробованы в работе.

Ну, и конечно, сказывается, что теперь в районе Прорыва работают полными сменами все, кроме Пэта и Майка. Но места в экипажах бортов вместо них теперь уже прочно заняли Софи и Лал – они быстро росли и взрослели, и теперь вполне смотрятся на свои пятнадцать лет. Что ж, ребята и ведут себя, как почти взрослые, и я всерьез собираюсь, когда придет время, поработать над специальными орденами для них – что-нибудь, вроде «За особые заслуги – Молодость, храбрость и честь». Ну, что-то громкое, немножко напыщенное – пусть это будут не просто награды, а нечто, что сможет служить стимулом в дальнейшей жизни. Возьмут ребята лет через десять орден в руки, посмотрят, вспомнят все и, глядишь, сделают еще что-то хорошее…

Доктор и Майк целыми днями проводят за клавиатурой галакомпов – но каждый вечер, вернувшись на Базу, я захожу поочередно к каждому из них, молча, лишь взглядом, спрашиваю об успехах и вижу виноватые лица, чье выражение говорит мне всё…

«Пока ничего!»

Я вот сейчас назвал Пэта доктором (все наши как-то постепенно, с легкой руки Майка, давно называют Пэта «доктором» или просто «док»), и подумал – а ведь за все эти месяцы ни один из нас даже не чихнул! Никто не почувствовал изжоги, ни у кого ни заболела голова… Последние дня Пэт даже прекратил проводить ежеутренние медосмотры – он все пытался найти изменения в наших организмах из-за работы в режиме постоянного соприкосновения с Дзенно-частицами.