У кромки воды

– Mhàthair принимала у нее роды, в этой самой комнате, – рассказывала Анна. – Тогда, почти наверняка, последний раз огонь в камине и разводили. Малышка прожила всего пару минут, Господь упокой ее душу. Тогда-то Майри, считай, конец и пришел. А потом, спустя месяц, день в день, пришла телеграмма, что Энгуса больше нет. Я была рядом, когда Уилли ее доставил. Она по-прежнему в несгораемом ящике внизу лежит. Пришла в Валентинов день, подумать только.

– А когда вы узнали, что это неправда?

– Слишком поздно для бедняжки Майри.

В тот первый раз, стоя возле надгробия, я подумала, не от разбитого ли сердца умерла Майри, и выяснилось, что так оно и было. Через две недели после того, как ей сообщили, что Энгус погиб, она пошла к замку, спустилась через Водные ворота по склону и вошла в озеро. Рыбак, который заметил Майри, в ужасе бросился грести, но не успел ее вытащить, а тело так и не нашли.

Когда Анна мне об этом рассказала, мое сердце сжалось. Я поняла, что видела Энгуса у могилы жены и ребенка.

– Они давно поженились? – спросила я.

– Влюблены были много лет, но повенчались, только когда началась война и Эгнус записался в армию. Так со многими было.

– Господи. Они и двух лет не были женаты.

– Да. Война много что оборвала.

Анна замолчала, и я поняла, что она думает о своих братьях.

– Они часто виделись, пока Энгус не ушел на фронт? – спросила я.

– Время от времени. До апреля сорокового, когда бои стали жарче, вскоре после того Энгуса первый раз ранили.

Анна рассказывала мне, что произошло, а я поражалась не только тому, что слышала, но и тому, насколько хорошо Анна обо всем осведомлена. Потом я вспомнила, как невелика была деревня и как огромна трагедия – даже в наше время, полное трагедий.

Во время битвы за Дюнкерк Энгус возвращался на линию огня не раз и не два, а целых три раза, чтобы вытаскивать своих, хотя был ранен шрапнелью в бедро. Его отвага привлекла внимание командования, и когда он вылечился, его позвали во вновь создававшуюся Бригаду специальной службы.

В «Бригаду грязных штук» Уинстона Черчилля попадали только самые отчаянные, то было элитное и смертоносное подразделение, созданное с единственной целью – установить «власть страха на вражеском побережье». Тренировалась бригада в замке Ахнакарри – он к тому времени стал более известен как замок Коммандос – под началом пятнадцатого лэрда Лавета, взявшего за основу принципы действия маленьких диверсионных групп, которые произвели на его отца большое впечатление во время Англо-бурской войны.

Энгуса и других потенциальных коммандос высадили на железнодорожной станции в Спеане, в семи милях от лагеря, налили по кружке чая, а потом предоставили самим, в полной боевой выкладке, невзирая на погоду, искать дорогу к замку. Те, у кого получалось дойти, проводили шесть изматывающих недель, упражняясь с боевыми патронами; их ставили на грань физического истощения. Учили всем возможным способам убить человека, даже если ты безоружен.

Энгуса отправили на задание, дав ему всего несколько дней увольнения, однако этого хватило, чтобы Майри забеременела. Через девять месяцев он был серьезно ранен – практически выпотрошен – во время рукопашной схватки во Франции, но упал только после того, как перерезал противнику глотку краем своей каски.

Пока Анна рассказывала, я словно видела все это в уме, картина неуклонно разворачивалась передо мной. Я сочинила бесчисленное количество версий того, что случилось, но эта была хуже всего, что я придумала. Я видела, как Энгус переламывается пополам, силясь устоять на ногах, как он одной рукой пытается удержать свои внутренности, а другую выбрасывает вперед, чтобы сразить вражеского солдата. Видела, как Энгус падает, как умирает, как его открытые глаза смотрят в синее небо, а мысли обращаются к жене и ребенку, который вот-вот должен родиться, а может быть, и уже появился на свет.

Энгуса укрыли в безопасном месте бойцы французского Сопротивления, но долгое время об этом никто не знал: его сорванный жетон остался лежать где-то среди гниющих тел, которыми были усыпаны мощенные брусчаткой улицы. Бой был настолько ожесточенным, что трупы еще неделю не могли убрать, и их чудовищно, до неузнаваемости, раздуло.

Энгус пребывал на грани смерти несколько недель. То, что он вообще выжил, было чудом, но пять месяцев спустя, вопреки всему, он вернулся на британскую территорию.

– Господи, – сказала я, когда Анна замолчала. – И узнал, что его жена и ребенок умерли.

– Да, – отозвалась Анна. – Ребенку никто бы помочь не мог, но он до сих пор винит себя в том, что сталось с Майри.

– Это не по его вине, – ответила я.

– Знаю, но он все равно думает, что он в ответе, словно мог найти способ дать о себе знать, хотя лежал весь gralloched[16] в каком-то французском подвале. С тех пор он на озеро ни ногой. Рыбачит только в реках. Он даже за Водные ворота не заходит.

– А в остальном он как, оправился? В смысле физически?