У Купидона картонные крылья

В поезде я перечитала чудесный текст Ролана Барта: «Я влюблен? Да, так как я жду. Иногда я хочу играть в того, кто не ждет, пытаясь занять себя другими мыслями, но в этой игре я всегда проигрываю: все, что я делаю, – это бездельничаю, думая о будущем. Фатальное состояние влюбленных – “я тот, кто ждет”».

Барт доказал мне очевидную вещь: я влюблена.

Вздор обычно несут две категории людей: очень старые люди и влюбленные, сомневающиеся в ответном чувстве. Я отношусь ко второй категории, и у меня целая вереница вопросов. Он думает обо мне? Почему он не звонит, почему я не получила ни одной эсэмэски? Если бы он меня любил, он бы позвонил, разве нет?

Его молчание делает мне больно, как если бы он вырвал мне сердце. Пустота в фигурах Каталано – вот что такое его молчание. Только слова могут убедить беспокойную душу человека, который любит. А слов нет.

Это изнурительно!

Но я сама виновата – придумала эту любовную паузу. Отправилась в эту поездку… Я настолько срослась с Антуаном за последние месяцы, что отделить меня от него – это значит резать по-живому. Я и не представляла, что расставание может быть таким болезненным. Однако именно этого я и хотела. Парадокс. Чувствую себя мазохисткой.

Больше, чем когда-либо, ощущаю опасность формулы 1+1=1. Миф слияния. Раствориться в другом? Прекрасно, но вот в чем проблема: когда другой исчезнет, велика опасность потерять равновесие. Сделать другого человека «частью себя» – не грозит ли это тем, что ты станешь костылем для другого? Не значит ли это сделать себя инвалидом сердца, лишить душу полета?

Другой человек – это другой человек. Никто не живет для того, чтобы «дополнить» кого-то. Но сейчас я чувствую, что мне не хватает моих собственных кусков, как у этих фигур… Распавшаяся – вот какая я. Но что тогда склеит мои экзистенциальные прорези?

Думаю о своих записях, сделанных в «Павильоне де Кано», хочу продвинуться в своих начинаниях. Мне нужен блокнот, чтобы записывать мысли. Мозг сразу же начинает работать.

Представляю, что стою на сцене перед переполненным залом, даже чувствую запах театральных подмостков. Как зовут мою героиню? Ну… пусть будет мамзель Жужу. Она – современная Джульетта, холодно брошенная Ромео. Исследовательница Любви, готовая перенести все бури, чтобы лучше понять механизм этого чувства. Слышу ее слова:

«А Купидон скрыл от нас, что дорога из роз вся усеяна шипами!»

Свет на мамзель Жужу. Гример постарался над ее макияжем – густая подводка под глазами, помады слишком много, высоко заплетенные косы. Костюмер добавил красок: пышная черная юбка из тюля, дырявые чулки, красные туфли, как у Дороти, путешествующей по стране Оз. Но наша мамзель Жужу исследует семь королевств любви в архипелаге Нежности.

Мамзель Жужу рассказывает об облике Купидона:

«Он кажется таким миленьким и симпатичным. Ангелочек с розовыми щечками… Хм, хочу рассказать вам одну вещь… Купидон… если его найти, окажется слепым старикашкой. Он ничего не понимает в любви, он пускает кривые стрелы, попадающие чаще всего в зад, нежели в сердце!»

(Смех публики.)

Этот смех раздается в моей голове, как если бы я сидела в зале.

Размышляю над этой странной фантазией, шагая по улицам Марселя. Написать свою пьесу? Создать собственный моно-спектакль? Разве не об этом я всегда мечтала? Конечно, для меня это подвиг – играть соло с моим-то страхом сцены. С Розой, с кем-то другим все просто. Но одной?

Но в то же время у меня есть бредовая мечта войти в когорту великих артистов. Колюш, Флоренс Форести, Гад Эльмалех и еще множество других… Я знаю, что целюсь очень высоко, но Дидин всегда мне говорила: «Не имей маленьких амбиций. Их так же тяжело достичь, как и больших».

Обещаю себе начать писать. Тем более что Роза, я знаю, поддержит меня. Она в меня верит.

Антуан… Любить его мучительно, но это и вдохновляет.

По дороге встречаю молодого человека и думаю, веселясь: как сказать «муза» в мужском роде?

Сцена 13

Мередит

Я обожаю бродить по книжным магазинам. Каждая книга кажется мне пещерой Али-Бабы, полной сокровищ. Я сразу хочу купить все. Тем не менее я направляюсь прямиком к канцелярскому отделу.

– Добрый день. У вас есть тетради-органайзеры?

– Да, конечно. Сколько секций вам нужно?

– Три было бы отлично.

– Ох, простите, таких у нас нет. У нас есть только с пятью.