У любви на крючке

С утра она накинула легкую тунику и кардиган поверх. Припекало не на шутку, и кардиган пришлось снять. Одета Ханна была вполне прилично и все же вдруг ощутила себя абсолютно голой. Шея горела, бюстгальтер натирал напрягшиеся соски. Мысли путались.

А тут еще Фокс красовался во всей своей соблазнительной красе, выставив напоказ татуированное тело… Флакон с массажным маслом не давал Ханне покоя. Наверное, она даже не стала бы сейчас тратить время, откручивая крышку – сорвала бы ее зубами.

А как же работа?

Она месяцами ждала шанса поговорить с Бринли один на один. Годами! И что, отказаться от такой возможности только потому, что ее тело повело себя неправильно? Очень неправильно… Разве можно испытывать чувственное влечение к другу? Утешала лишь интуитивная догадка: похоже, Фокс дразнил ее с какой-то определенной целью.

Сообразив, что молчание непозволительно затянулось, Ханна откашлялась, решительно оторвала взгляд от мускулистого торса ловца крабов и повернулась к площадке, на которой Кристиан и Максин вскоре изобразят великолепный поцелуй. Отличное место: позади – бесконечная водная гладь да парочка кораблей у горизонта, стоящих на якоре.

– Кхм… Не могли бы вы рассказать, какой музыкальный фон планируете для этой сцены?

– Без проблем, – откликнулась Бринли, не поднимая глаз от своих записей. – Отклоняться от первоначального видения я не намерена. Разумеется, натура изменилась кардинально. Был Лос-Анджелес, теперь – Уэстпорт. И все же мне сдается, что индустриальный фон здесь должен быть еще более выражен – все же городок маленький, камерный. Очень интересный получится контраст.

– О да, конечно, – бодро поддакнула Ханна.

Другой вопрос – действительно ли она согласна с Бринли? Да, контраст и в самом деле интересный. В исторические драмы нередко вносят современное прочтение с помощью музыки. Например, балет разбавляют хип-хопом, сцены убийства – оперной музыкой… На первый взгляд неподходящее мелодическое сопровождение многократно усиливает значение эпизода. Хорошо знакомая зрителю музыка порой помогает ощутить совершенно новые оттенки. Они снимали артхаус, и Сергей вполне одобрил бы сцену поцелуя на фоне индастриал, иначе эпизод выйдет совсем слащавым.

А если не индастриал? Какую музыку выбрала бы Ханна?

К сожалению, в голове у нее было пусто. Совсем.

Словно ощутив замешательство Ханны, Бринли улыбнулась, пытаясь ее ободрить.

– А что предложили бы вы?

Ханна мысленно переместилась в свою комнату в Бель-Эйр, пробежала взглядом по обложкам музыкальных альбомов… Увы, те словно расплылись перед глазами. Да что же это такое?

– Ну… – начала она, судорожно придумывая, что бы такого умного ответить. Хоть как-то показать, что она полезна… – Я читала об одном новом методе. Актерам дают наушники и в нужный момент воспроизводят в них музыку, чтобы вызвать соответствующие эмоции. По сути, создается тандем…

– Неужели вы полагаете, что Кристиан на это согласится? – резко возразила Бринли, вернувшись к своим заметкам. – Он жалуется, когда мы пришпиливаем к его одежде миниатюрный микрофон. Сегодня сорвал съемку дубля, потому что бирка на футболке колола ему шею.

– Я могу с ним поговорить…

– Спасибо. Думаю, мы отложим вашу идею до лучших времен.

Ханна, стремительно покраснев, кивнула и уткнулась в планшетку, пытаясь скрыть смущение. Черт ее дернул заикнуться о новом методе с первого же захода! Даже контакт толком не успела наладить. Надо было согласиться с подходом Бринли и терпеливо дожидаться, когда наступит подходящий момент для предложений. Она же все сделала наоборот: проявила себя самонадеянной выскочкой.

Из трейлера выпрыгнул Сергей, улыбнувшись при виде Ханны.

– Эй, как дела?

Подойдя к ним, быстро пожал ей плечо. О-ля-ля… Раньше он такого не практиковал. Ну, разве что у автобуса, когда она стояла с шишкой на лбу. Если Ханну не подводило зрение, Сергей, обсуждая с Бринли последовательность сценки, то и дело искоса бросал взгляды на нее.

Вот так и надо было себя вести. Прислушиваться. Наблюдать. Разве не об этом она просила?

С ней происходило нечто важное. Рука Сергея на ее плече не вызвала ни малейшего волнения, и Ханну тянуло к режиссеру далеко не так, как это было в пятницу. Обычно, стоило ему подойти ближе, и ее пульс мигом учащался. Уж как минимум она задумывалась: не несет ли у нее изо рта кисловатым кофе?

Сейчас ничего подобного не наблюдалось. Просто тянуло остаться одной.

Не помешал бы оранжевый флакон. Черт, далось ей это дурацкое массажное масло…

Внимание Ханны невольно переключилось на палубу «Деллы Рэй», где Фокс без видимых усилий поднял тяжелый металлический трап. На спине у него заиграли трапециевидные мышцы и еще куча других, названия которых она не знала. Закрепив трап, он взъерошил потной рукой свои светлые волосы.