У любви не всегда красивое лицо (СИ)

Не сдержавшись, я осторожно коснулся ее плеча, а она повернула голову ко мне. Наши взгляды встретились. Не знаю, что я думал там увидеть: может, то, что она врет, чтобы я ее простил? Может, что-то еще? Но там я увидел всего лишь безразличие к ее мужу и… и что-то еще, что-то такое нежное и ласковое, что появилось в ее взгляде, когда она посмотрела на меня. Что же это? Быть может, любовь?.. Нежность и жалость вдруг захватили мою душу в плен. Мы оба были несчастны. Никто из нас так и нашел свою истинную любовь. Пребывая в разлуке, мы просто… жили. Жили без любви и без радости. Она ради сына, а я… я ради воспоминаний о ней.

- Я думаю, что мне пора идти… – вдруг сказала Кристин, поднимаясь на ноги, но я остановил её.

- Подожди… Кристин пришла только для того, чтобы посидеть несколько минут? Если она хочет, то Эрик смог бы показать ей свой дом.

Она вдруг улыбнулась мне. Улыбнулась точно так же, как тогда, когда мы путешествовали по миру. Так, словно не было этих четырех лет разлуки, не было расставания и боли. А были только мы и наша любовь.

- Ты хочешь предложить мне экскурсию?

Я пожал плечами:

- Если Кристин хочет…

========== Глава 25. ==========

Глава 25.

POV Эрик.

Я спустился на первый этаж. Кристин последовала за мной, оглядывая пустынное помещение. Я чувствовал себя напряженно. Что она скажет по поводу того, что я живу здесь, в таком пустынном и заброшенном месте? Я краем глаза взглянул на ее лицо.

Было видно, что ее немного расстроил этот дом – а точнее, подобие дома, - но она ничего не сказала. Мне даже стало легче, ведь я боялся, что слова жалости и сочувствия ко мне сорвутся с ее губ, а я ненавижу жалость. Пусть она ненавидит меня, путь злится и сердится, пусть чувствует отвращение ко мне и к этому так называемому дому, но пусть не жалеет меня! Мне не нужна жалость.

Но, несмотря на мои опасения, Кристин молчала. Она все так же послушно следовала за мной, бросая вокруг заинтересованные взгляды. Вот мы дошли до моей ванной. Я остановился.

- Здесь ванная, - я кивнул на полупустую комнату, где стояла только одна чугунная ванна. Возле нее стоял перекошенный деревянный стул, на котором висело полотенце. Больше в этой комнате не было ничего.

- Тут есть вода? – искренне удивилась Кристин. - Как ты её нагреваешь?

О, Кристин, ты же не думаешь, в самом деле, что я обращаю внимание на такую чепуху, как температура воды?

- Нагреваю? – я переспросил ее. Она нахмурилась, взглянув на меня, а потом произнесла.

- Ну да. Ты же не моешься в холодной воде? – я хмыкнул. Она казалась такой растерянной. Наверное, ей никогда не приходило в голову, что можно принимать ледяную ванну. Впрочем, когда я был ребенком, я думал так же. Но… меня переубедили.

- Эрик с детства принимает ледяную ванну. Неужели Кристин думает, что мать Эрика грела ему воду? Нет, конечно, - я замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Мне хотелось уйти из этой комнаты, но я понимал, что от своих мыслей и воспоминаний мне не убежать. Я вздохнул и мельком взглянул на свою любимую. Она стояла молча, не сводя с меня глаз. Казалось, там собралась любовь всей планеты… Любовь, а не жалость. Тогда я осмелился продолжить: - Мать Эрика ставила корыто с холодной водой и уходила, а Эрик был вынужден, сжав зубы, принимать холодную ванну. Сначала он болел, но потом закалился.

До моих ушей донесся тихий вздох Кристин. Я опустил голову ожидая, что она мне скажет. Но она молчала, видимо, так же, как и я, не решаясь прервать молчание. Повисла неловкая пауза, и я уже хотел что-то сказать, но Кристин меня опередила:

- Эрик, если тебе кто-то сказал, что ты недостаточно хорош собой… - она замялась, наверное, пытаясь подобрать подходящее слово. Конечно, она не хотела обзывать меня уродом, - пронеслось у меня в голове, и я горько вздохнул. Пусть она замолчит, мне незачем слушать такую откровенную ложь. Но Кристин продолжила уже более уверенным голосом: - … то это вовсе не значит, что так и есть. Сейчас все по-другому. Ты в Америке, тут все блага цивилизации, и… ты в праве принимать теплую ванну.

Да, я знаю, что могу на те деньги, что я зарабатывал в ресторане, купить себе нормальный дом, жить в тепле и уюте. Но я не могу. Я настолько привык к такой жизни – бродячей, отверженной, никому не нужной, - что не смог бы даже войти в дом, насыщенный тем, что я называл «благами цивилизации».

- Эрик знает, - я согласно кивнул головой, устремив свой взгляд на Кристин, которая явно чувствовала себя неловко, поскольку взволнованно теребила в руках свой носовой платочек. Я уже не в первый раз заметил у нее эту привычку. И откуда она появилась?.. Бросив на нее взгляд, я заметил, что она ждет продолжения, и договорил свою фразу: - Но это уже стало привычкой. Да и возиться с нагреванием воды слишком долго.

- Ну, если тебе так удобнее… – Да, любимая, мне так удобнее. Но тебе не понять этого… Тебе не понять, сколько всего мне пришлось пережить в своей жизни. Столько всего, что я теперь не обращаю внимания на такие мелочи. Столько всего, что…