У любви не всегда красивое лицо (СИ)

- Ты всегда собираешься меня сопровождать?

- Ну, или Эрик, или Надир, если время его работы будет заканчиваться в то же время, что и у Кристин.

Мы были уже на пороге Надира, я протянул руку к дверной ручке, когда девушка остановила меня. Я неохотно повернулся к ней.

- Что-то не так? Алиша пригласила меня поужинать… – но она прервала меня, не дав договорить.

- Эрик, мне нужно серьезно поговорить с тобой. Это важно и займет не больше пяти минут.

Я кивнул и сел на ступеньки, так как стоять уже было невыносимо. Кристин села рядом и притянула колени к груди. Она явно хотела сказать мне что-то очень важное, но немного колебалась. Впрочем, через минуту она решилась:

- Эрик, твоя дружба много значит для меня, но я должна сказать тебе еще кое-что. Твое лицо больше ничего не значит для меня. То, что скрывается под маской, не вызывает у меня страха. Мне бы хотелось всё начать сначала, понимаешь? Ты нужен мне, Эрик…

Я не успел ничего сделать, когда она протянула руку и сорвала с меня маску. Я замер, затем медленно повернул голову, чтобы увидеть её лицо. Она несколько секунд смотрела мне в глаза: сначала я прочитал там только любовь, потом сожаление, ну а после… после неприкрытую жалость – чувство, которое я ненавидел больше всех остальных.

А затем закрыла глаза, хотя успел увидеть промелькнувшее там чувство. Это было не отвращение и не страх. Это была жалость и боль. Ей было просто больно смотреть на меня, на мое лицо. Она жалела меня.

Внутри меня все оборвалось. Хотя теперь я знал то, что она не чувствует отвращения, - это все равно не принесло мне облегчения, ведь теперь она ощущала жалость, а это было вдвойне хуже. Мое сердце сжалось. Всего на минуту она успела подарить мне надежду, а в следующий миг разбить её на куски…

========== Глава 28. ==========

Глава 28.

POV Эрик.

- Зачем, Кристин?.. – очень тихо прошептал я, а затем аккуратно взял из её рук маску и надел обратно. Вся надежда, которая минуту назад пылала в моем сердце негасимым огнем, вдруг угасла, и от нее остались только маленькие тлеющие угольки.

Зачем, Кристин? Зачем ты снова и снова даришь мне надежду, а потом разбиваешь ее? Неужели тебе нравится так мучить меня и изводить?.. Ты столько раз за все это время делала мне больно, но каждый следующий раз, когда мне кажется, что я уже стал нечувствительный к боли, ты умудряешься сделать рану еще больше…

Мне не хотелось больше ничего говорить, поэтому я медленно поднялся на ноги, тяжело опираясь на свою трость. Она же сидела молча, опустив голову, и не делала никаких попыток, чтобы меня остановить.

Не говоря ни слова, я толкнул вперед входную дверь. Я хотел как можно скорее уйти от нее, уйти и не видеть ее глаз перед собой, ее лица и не слышать ее слов, в которых она убеждала меня, что будет со мной несмотря ни на что.

Дверь отворилась с небольшим скрипом, и нам навстречу выскочил сияющий Надир.

- А вот и вы, наконец-то! – широко и улыбнулся перс. - Алиша столько всего наготовила, просто пальчики оближешь! Проходите! – Перс все так же улыбался, пока не встретился со мной взглядом. Его лицо сразу нахмурилось, а с губ слетела радостная улыбка.

Я же развернулся и пошел прочь. Есть мне совсем не хотелось, да вообще ничего не хотелось! Единственное, что я желал в эту минуту, - так это остаться одному.

- Эрик, ты куда? Вернись! Ужин на столе… – закричал мне вслед Надир.

- Эрик не голоден! - крикнул я, не оборачиваясь. Мой голос охрип, и я еле сдержался, чтобы не закричать на всю улицу: «За что?!»

Я почти бежал, закрывая голову руками и сжимая изо всех сил пылающие виски. Ее слова все еще звучали в моей голове. Она сказала, что мое уродство для неё больше ничего не значит, а сама не выдержала и полминуты, так ей стало противно.

Как я мог не предвидеть, что она захочет снять с меня маску? Почему не остановил? Почему снова попался на эту удочку? Ведь я знал, всегда знал, что она никогда не сможет полюбить и принять меня таким, какой я есть.

Я еле слышно застонал. Мое сердце, познавшее столько боли и страдания, молчало. Оно уже давно было разбито. Разбито, но все-таки очень неумело склеено, словно какой-то старый-престарый антиквариат, который уже давно не принадлежит восстановлению… Склеено ее обещаниями и клятвами, ее улыбками и благодарностями, склеено ею. Но теперь оно снова разбилось и уже ничто не сможет слепить его заново, соединить все маленькие осколки, которые разлетелись в разные стороны, когда она вновь не смогла найти в себе сил, чтобы принять меня и мое уродство.

Она говорила, что любит, говорила, что готова пройти всю жизнь рука об руку со мною… Но вся её любовь ко мне умерла, как только она вновь увидела мое изуродованное лицо.

Она говорила, что тем утром хотела подарить мне свое сердце, хотела связать со мной жизнь, но как только я предстаю перед ней настоящим, как только маска слетает с моего лица – все это растворяется в тумане, а любовь в её глазах заменяют страх и отвращение. И жалость. Эта проклятая жалость! Почему она никак не может понять, что это чувство ранит меня во стократ сильнее, чем даже ее страх?..