У Лукоморья

Мы, хранители заповедника, давно приглядывались к этому месту, поскольку оно связано с жизнью и творчеством Пушкина: было одним из исходных моментов в работе его над «Русалкой», которую он начал писать в начале 1826 года. Сегодня оно включено в состав музея. Недавно нами произведены раскопки, расчистка места, поиск старых фундаментов — следов некогда бывшей жизни.

Среди иллюстраций Пушкина к своим произведениям есть карандашный, сильно затертый рисунок. Он изображает берег речки, которая течет слева направо. У берега — угол водяной мельницы с большим колесом. В центре рисунка — молодая девушка со сжатыми на груди руками, в длинном деревенском сарафане, рядом с нею бородатый старик в шапке, в сельской рубахе, стянутой пояском. Вдали скачущий на коне всадник...

«Русалка» тесно связана с биографией самого поэта. В начале 1826 года он должен был расстаться со своей деревенской любовью, с дочкой старосты Михаила Калашникова — Ольгой. У Ольги родился сын, уже в Болдинской деревне Нижегородского имения Пушкиных, куда поэт был вынужден «сослать» свою беременную благоверную во избежание шума в тогдашней помещичьей среде. Этот горестный роман жил в сердце Пушкина до последних дней его жизни, о чем свидетельствуют письма к нему Калашниковых — отца и дочери — и документы, хранящиеся в Госархиве города Горького, рассказывающие о хлопотах Пушкина об Ольге Калашниковой.

Изображая жизнь мельника и его дочери в своей «Русалке», Пушкин не мог не отдаться воспоминаниям о событиях его собственной «княжеской» деревенской жизни и жизни его милой деревенской красавицы. В «Русалке» Пушкина многое взято со здешней натуры. В ней хор девушек поет песню, которую поэт записал в Михайловском.

Когда вы приедете на берег Луговки, где стояла пушкинская мельница, прочитайте строки из «Русалки»:

Знакомые, печальные места!
Я узнаю окрестные предметы —
Вот мельница! Она уж развалилась;
Веселый шум ее колес умолкнул;
Стал жернов — видно, умер и старик.
Дочь бедную оплакал он недолго.
Тропинка тут вилась— она заглохла,
Давно-давно сюда никто не ходит;
Тут садик был с забором — неужели
Разросся он кудрявой этой рощей?
Ах, вот и дуб заветный...

Перед вами — не только деревенский садик, но и дуб стоит по-прежнему на этом же месте. По-прежнему вьется сюда тропинка из усадьбы Михайловского. Сладостно было Пушкину явление этого места...

Нынче нашлись добрые люди, которые на основании документов, найденных нами, рисунков водяных мельниц, исполненных Лермонтовым, Саврасовым, Бялыницким-Бируля, старинных фотографий, снятых еще в дореволюционные годы, создали проект-макет восстановления памятного места. Это московские архитекторы-художники И. А, Прилуцкий и Ю. А. Насонов.

Теперь все ожило, место расчищено от следов пожара, убраны мертвые деревья, поставлена ограда, озерцо наполнено водой. На берегах его появились цапли, чайки, дикие утки... Возродилась и сама мельница на прежнем месте. Восстановили мельницу друзья заповедника — мастера-латыши, строители из Резекне. Это их дар великому поэту. Восстановлен и дом мельника с сараем, банькой, садом. В доме открыт музей, экспонаты которого рассказывают об истории мельницы, жизни и работе мельника и связях этого места с биографией Пушкина михайловского периода.

ГРОТ В МИХАЙЛОВСКОМ

Много было у Пушкина любимых уголков в старинном дедовском парке. Была и своя «пещера», свой «грот». В те времена в помещичьих парках грот-беседка, грот-пещера были неотъемлемой принадлежностью их. Были гроты у Ганнибалов в Петровском и Воскресенском, в Алтуне у Львовых, во Вреве у Вревских...

В своей книге «Памятники старинной архитектуры в России» (изданной в Петербурге в 1915 году) историк Г. К. Лукомский пишет: «Эрмитажи, гроты, «хижины уединения», «убежища любви», «приюты граций», павильоны, беседки — все это украшает сады и усадебные парки». Нет поместья, где бы не было всего этого. Нужно еще добавить дерновые диваны, павильоны, оранжереи, мельницы, часовни, арки со скамьями, увитыми плющом, гробницы любимых животных — собак, лошадей.

Многое из перечисленного Лукомским было и в Михайловском. Были и «остров уединения», и часовня, и вавилоны, и беседки, оранжереи и теплицы, был даже «мавзолей» Руслана — верного пса Пушкиных. Был и грот. Многое вовсе исчезло, даже следов не сохранилось.