У медведя на бору. Книга сказок

Итак, свяжем с Ежиком сучку, охраняющую огород, или круг Времени. Беременность у ежей длится около 40 дней. Число 40 также связано со Временем, обрыванием земной пуповины, сорочиной. Образ ежа, традиционно представляемый с яблоком в колючках (символом познания), может, таким образом, иллюстрировать многомерность сознания, многовариантность существований. Одновременность «воплощений». Четвертое измерение, которое обычно связывают со временем.

* * *

Не ветры осыпают пущи,
Не листопад златит холмы.
С голубизны незримой кущи
Струятся звездные псалмы.

Я вижу – в просиничном плате,

На легкокрылых облаках,
Идет возлюбленная мати
С пречистым сыном на руках.

Она несет для мира снова

Распять воскресшего Христа:
«Ходи, мой сын, живи без крова,
Зорюй и полднюй у куста».

И в каждом страннике убогом

Я вызнавать пойду с тоской,
Не помазуемый ли богом
Стучит берестяной клюкой.

И может быть, пройду я мимо

И не замечу в тайный час,
Что в елях – крылья херувима,
А под пеньком – голодный Спас.

С. Есенин

Жизнь прекрасна, Маша,

Солнечны все дни!

Понятно, что «перемещение» в иное измерение не требует привычных нам механических усилий – не надо никуда бежать (равно как и прыгать из окон). Это достигается включением дремлющих в человеке механизмов сознания, изменением его качества, изменением «точки сборки», смещением фокуса. Физический же человек при этом никуда не исчезнет, а… станет вдруг как-то «не так» на вас смотреть. Будто тот камень, который вы только намеревались подобрать, у вас уже за пазухой. Человек внутренне поменяется, то немногое, что он сочтет возможным сказать, покажется странным, и вы можете лишиться своей лучшей подруги Зины, сочтя ее сумасшедшей, потому что с ней стало «не о чем разговаривать». И может случиться так, что ваш метущий улицы сосед Василий – несостоявшийся по-вашему человек – живет в четырех измерениях, а вы – отличник и публицист – в трех. Обидно. И на вашем «участке» – в трехмерном мире – вы это время, этот холод формы, сполна ощущаете. И Кощея жестокосердного отменить не в силах. Даже общим собранием «пайщиков».

Да, «пляска такая нелегка, – но зато моднее гопака…»70

Итак, можем ли мы называть пирамиду гробницей? Согласимся, что культура древних была иной. Отношение к смерти и жизни было иным. Главное же то, что «на самом деле» не было и нет специальных мест для смерти и для жизни. Смерть проникает жизнь, жизнь – смерть, они не существуют отдельно, они «ходят парой». Заметим, кстати, что у древних майя не было кладбищ. Они хоронили умерших под полом дома, в котором продолжали жить их внуки.

В самом жилище – под семейным порогом, под мостом (полом) или в переднем углу избы – хоронили усопших и наши предки (по этнографическим наблюдениям, так хоронили младенцев до конца XIX века).

Издревле на Руси существовали и похороны в земле, и сожжение с погребением праха. Приморские жители отправляли лодку с покойником в открытое море. Умерших погребали в местах и на полях, ставили прах покойников на путях, бывших межею поземельной собственности. Тело не обязательно клали в гроб – часто его оборачивали в луб, такой «гроб» назывался корстой. Существовали также гробы-колоды – два бревна с выдолбленной серединой.

Жилище и особенно место, где лежал умерший, осыпали зерновым хлебом.

И пирамида – не гробница, а мумия фараона – не смерть. Мумия – знак преломления Бытия. Попытка остановить поток, «запечатлеть мгновенье», остановить круженье колеса на точке перехода. Мумия – символ настоящего. Настоящего, становящегося вечностью. Вспомним детскую игру: замри – умри – воскресни. Это то же самое.

Ежегодному возрождению Сотис-Изиды на востоке предшествовали 70 дней пребывания в Дуат, где она, как и другие звезды-деканы, подвергалась, по легенде, бальзамированию.