У меня девять жизней

— спохватилась, что ее не понимают, — бросилась к Рафаилу и вцепилась в носилки. И смотрела. Господи, как она смотрела! «Не сохранишь, не убережешь — говорили ее глаза. — Нет… Убьешь его. Он будет спать, а ты — будить его, но он будет спать — вот так, и жизнь будет вытекать из него — вот так, смотри! — и он умрет. Не отдам!»

— Оказывается, дело неясно, — сказал Володя, смущенно покашливая. — Она ведь врач, правда?

— Смотри, застрянем мы здесь… Вот дикая кошка! Кому верить, непонятно.

— Врачу.

— А, дьявол с вами, — сдался Колька. — Может, это Земля все-таки. Пошли.

…Охотники подняли спящего и вынесли в жару и духоту, в резкий запах слонового тела. Быстро прикрутили носилки к ременной попоне. Серый холм поднялся, пошел, а за ним — охотник и девушка с луками на изготовку и Колька с пистолетом. Пошли под деревьями, в тревожной тишине, навстречу солнцу. По пути с дерева съехала обезьяна и запрыгала рядом со слоном, держась рукой за бивень.

Лес молчал. Только слон вздыхал, растопыривая уши. Люди едва поспевали за ним — миновав поляны, он плавно, как автомобиль, набрал скорость.

Шли длинной, бесконечно прямой просекой.

Далеко впереди сливались в темное пятно лента неба, пронзительная зелень солнечной стороны и черно-коричневая полоса тени. Было так жарко, что даже обезьяна не выбегала на солнечную сторону — трусила слева по сухой канаве или прыгала с ветви на ветвь, строя слону дружелюбные гримасы.

Пеший охотник улыбнулся Кольке, без стеснения оглядывая его бойкими глазами. Борода у него была совсем короткая, молодая. Любопытные глаза остановились на пистолете — с просительным выражением.

Первый человек заинтересовался техникой. Остальные ее не замечали. Колька перевел предохранитель, проверил спуск и протянул парню пистолет. Тот принял, стал рассматривать подробности насечки, пластмассовые накладки на рукоятке. Его коричневые длинные ноги сами находили дорогу. Потрогал защелку, нажал, вытянул магазин. Осмотрел, вложил обратно — ловок! Вернул пистолет. Посмотрел на Кольку оценивающим взглядом. «С оружием не знаком, ствол держал на себя, — думал Колька. — Жаль, нельзя бабахнуть для пробы. Где это я читал, что слоны пугливы?» Лицо охотника было нервное, городское…

— Колия? — спросил охотник и представился: — Ахука.

Зачем-то достал из-за нагрудника свой амулет. Небесно-голубой жук.

— Хороший, — сказал Колька.

В этих навозниках или жужелицах был свой смысл. У Брахака и Джаванара они красные, у этого… Ахуки — голубой. У девушки какой жук? Колька плохо запоминал цвета. Темно-синий, кажется…

Жарко. Душно. Три полосы сходятся впереди. Мотается слоновый хвост. С носилок торчит Рафкина босая нога. Идет Ахука механически-бодрым шагом, весь мокрый, ноги блестят. Далеко позади угадывается собачий лай, еще какие-то звуки, но все вязнет в раскаленном воздухе, как в топленом жире.

…После часа пути устроили привал. Девушка тут же полезла на слона, как мальчишка на крышу. Колька с жадностью напился из ручья, лег и дремал в изнеможении, пока не услышал голос Володи:

— Колюня, вставай, вставай. Дальше поедем на лошадях.

…Он влез на лошадь, покрытую толстой мягкой зеленой попоной. Покорно пожал плечами, увидев, что попона эта — лист с прожилками, сухой и мягкий, как поролон.

Девушка ехала на слоне, как погонщик, — покачивался тонкий, прямой силуэт на фиолетовом небе.

Последующий путь был виден смутно и не отложился в памяти. Они проезжали поперечные просеки, поляны, перешли вброд быструю мелкую реку. С последними лучами солнца стал слышен шум многих голосов, музыка. Закачались в сумерках зеленые стены. Колька помог снять Рафаила, внести его в дом и уложить, и сам рухнул и уснул.

4

Кольке снилось, что академик Богатырев стоит на коленях и, подняв веснушчатое лицо, орет громыхающим басом: «Раджта-ам, гоониа-а!»

Он проснулся от боли в ногах. Зеленый дом был в точности похож на вчерашний — тот же зеленый ковер на полу, зеленые, слабо светящиеся стены. Показалось даже, что давешняя скачка через лес, поющее дерево и Брахак с его сединами и мудрым взглядом были во сне.

— Да-да, стандартное жилье, — сказал Володя, перехватив его взгляд. — Доброе утро.

Он уже сидел с записной книжкой и карандашом.

— Доброе… Пишешь, значит…

— Дневник вчера не заполнял. Не знаешь, сколько мы вчера проехали?

— Километров шестьдесят, — предположил Колька и попытался протиснуть руку между листьями стены.

Его тянуло повторять все, что он делал вчера утром. Но сегодня снаружи не было гепарда, и поляна выглядела по-иному. Деревья низкорослые, с кудрявыми кронами. Одно дерево цвело сумасшедшим алым цветом. Когда Колька — высунулся наружу, донеслась далекая грустная музыка.

— М-да… Знаешь, что я вчера видел? Дерево-радиостанцию.

— Обожаю домыслы, — отозвался Володя. — Ты лучше посмотри, каков зоопарк!