У меня к вам несколько вопросов

Я трижды за тот день набирала сообщение команде защиты, чтобы они снова обратились к Бет, и каждый раз стирала его. Я собиралась рассказать им о ваших домогательствах не только к Талии, но и к Бет, без ее ведома. Но если защите не требовались мои обвинения в адрес мистера Блоха, зачем ей обвинения Бет? И, если Бет уже давала показания, а затем ее вызовут снова, не будет ли это похоже на давление на свидетеля? Что, если обвинение спросит, не говорила ли она со мной между показаниями? Это должна будет решить Эми, но в любом случае мне следовало все взвесить. К тому же была только суббота; я смогу позвонить Эми завтра.

А пока все шло именно так — лакеи Дэйна сели вам на хвост, — как я и хотела.

— Что еще нам нужно, — говорил Дэйн, — нам нужно присматривать за ним. Этот тип сменил имя как минимум один раз. Нам не нужно, чтобы он улизнул из города.

Я задумалась, сколько из них направлялось в Силвер-Спринг в эту самую секунду, сколько из них взламывало вашу электронную почту. Сколько из них планировало что-то большее.

Холодок пробежал по шее и рукам, когда я вспомнила одного парня, который зашел в пиццерию с пистолетом, выискивая в подвале несуществующую шайку педофилов. Я вспомнила, у скольких людей в Америке есть оружие.

И изумилась, обнаружив в себе маленькую-маленькую часть, все еще лояльную к вам, часть, которая хотела написать вам: садитесь в машину и уезжайте. Смените вместе с именем и фамилию. Не оглядывайтесь.

21

Я попыталась отвлечься каким-нибудь фильмом, но поскольку вайфай в «Кальвин-инне» оставлял желать лучшего, мне пришлось довольствоваться громоздким плеером «панасоник». В числе дисков я увидела «Автобусную остановку» — ненавижу этот фильм. «Автобусная остановка» — это пример того, что получается, когда в написании сценария не участвует женщина. Взять хотя бы слова женщины в автобусе, к которой Мэрилин Монро подкрадывается и говорит, что ее похитили: «Будь вы в него влюблены, все было бы не так уж плохо».

Я выключила телевизор и проверила электронную почту. Кто-то, кого я не знала, прислал отрывок бостонской передачи — фрагмент интервью с Брэдом Китом, сводным братом Талии. Его густая шевелюра поседела, придав ему оттенок благородства. Одет он был в дымчато-голубой свитер. По моим последним сведениям, Брэд Кит занимался торговлей на бирже.

— Но в интересах правосудия… — говорила ведущая, сидевшая напротив него.

— Правосудие свершилось. Он получил возможность выступить в суде и еще раз, на апелляции. Я понимаю право на справедливое судебное разбирательство, но — три разбирательства? Четыре? Пять? Когда это кончится? Нельзя просто бросать кости снова и снова, пока не выпадет, что вам нужно.

Ведущая не стала заострять внимание на различии между слушанием и судебным разбирательством. Она сказала:

— Появилась новая улика. Теперь нам известно ме…

— Ничего не новая. Появилась ее старая соседка по комнате с какой-то чушью о точках. Появились следы крови, которые просто передвигают место преступления на несколько футов влево. Омар Эванс разрушил все наши жизни, не только Талии. И каждый раз, как нас отбрасывают назад, он разрушает нас снова. С нас уже хватит.

— Ваша сестра Ванесса считает иначе.

Он сокрушенно покачал головой.

— Она была совсем юной, когда это случилось.

Приписка под ссылкой была весьма красноречивой: «Посмотри что ты делаешь сука бессовестная».

22

Джефф заказал на ужин пиццу, и мы поели за столиком у него в номере. Надо сказать, что Джефф, который раньше на пари смешивал шоколадное молоко, острый соус, заправку ранчо [79] и апельсиновый сок в столовской чашке и залпом выпивал, в итоге развил изысканный вкус. Он умудрился заказать очень специфическую пиццу с травами через «Грабхаб» из Ганновера, и ее доставили еще горячей вместе с бутылкой превосходного шираза из совершенно другого места. Мы планировали порыться в его завалах из Грэнби, которые он привез для Бритт и Ольхи. Но для начала нас ждали углеводы, сыр и вино. Я решила позволить себе съесть столько, сколько захочу.

Джефф сказал что-то насчет «Кальвин-инна», чего я не поняла (что в таком месте ты получаешь по заслугам), а потом объяснил, что это он пошутил про кальвинизм.

— Ах, про кальвинизм, — сказала я. — Шутить про кальвинизм — моя давняя страсть.

Он спросил, как я думаю, выкарабкается ли Карлотта, и сыр застрял у меня в горле.

В девять подошел Ольха. Я решила перестать сторониться его — не велика беда, если кто-то, кого так и не вызовут давать показания, поговорит с глазу на глаз с представителем прессы, — но я еще не рассказала ему о том, что узнала от Бет. Ольха не очень умел хранить секреты.

Джефф выкатил из чулана чемодан на колесиках и открыл его в центре комнаты.

— Пришлось заставить мамину сиделку нарыть все это.

Чемодан был набит ежегодниками, бумагами, фотографиями и номерами «Стража».

Я сказала:

— Сколько тебе пришлось отвалить авиакомпании, чтобы взять с собой чемодан весом в две тысячи фунтов [80]?