У меня к вам несколько вопросов

— Значит, в тот самый выходной, — сказала Бритт, — тогда они начали опрашивать школьников. Через целую неделю после смерти.

В самом деле? Я помнила, что люди с первых дней отсутствовали на уроках, но, возможно, они встречались с психологами, а не со следователями.

Я не осмелилась записаться к психологу на доске объявлений. Но я не была и одной из тех девушек, которых смерть Талии так подкосила, что следующие несколько недель они падали в обморок каждый раз, как нужно было пропустить контрольную. Может, нехорошо так говорить, но, честное слово, несколько девушек явно претендовали на Оскар.

Зато я попала в список следователей, и как-то вечером меня вызвала к себе домой мисс Вогел, и мне предложили присесть за кухонный стол два человека из отдела особо тяжких преступлений, а в клетке над раковиной щебетал попугай мисс Вогел. Оба следователя были высокими — один в теле, другой седой. На такой маленькой кухне они казались слишком громкими.

Я сказала Бритт:

— Они допрашивали меня минут десять. Помню, они спрашивали, знала ли я кого-то, с кем она была в ссоре. За прошедшие несколько дней я слышала, как другие ребята говорили об Омаре, но это было с чужих слов, так что я не стала упоминать об этом. Зато я рассказала им одну случайную историю, и мне казалось сюрреальным то, как они записывали все, что я говорила. Это внушало чувство важности.

Тогда я чувствовала, что могу дать им хоть что-то, и теперь почувствовала то же самое с Бритт. По крайней мере, я знала историю, которую не знал больше никто. Я сказала:

— В тот последний сентябрь я сидела с детьми в одном из тех каменных домов. — Справа от дома Фрэн и Энн. Дом Пелони, если вы их помните. Трое несносных детей, считавших смешным крутить друг друга в рабочем кресле мистера Пелони, пока не стошнит. — За теми домами, между их задними дворами и разгрузочной площадкой столовой, стояла пара мусорных контейнеров.

Бритт кивнула.

— Сейчас все так же.

— В общем, дети легли спать, но было еще светло, и я делала домашку у них на заднем крыльце. Я подняла глаза и увидела Талию у контейнеров, в пижаме. То есть босую, в шортах и футболке. Она меня не видела. Между нами были кусты. — Мне не хотелось, что бы она меня заметила, не хотелось напрягать Талию снисходительной светской беседой. — Она стала ходить вокруг одного контейнера. Просто ходить кругами, но как-то неестественно. Она то и дело подпрыгивала, пытаясь заглянуть туда. Это было жутковато.

Бритт выглядела озадаченной. Я рассказывала как-то неправильно.

— Что я пытаюсь сказать, что-то было не так. Сперва я подумала, она ходит во сне, а потом я такая, сейчас ведь восемь тридцать вечера. Я подумала, может, она под наркотиками. То есть под чем-то серьезным. Чем-то таким, что делает мир не совсем реальным.

Теперь Бритт увлеклась, подалась вперед.

— Под чем-то таким, что может заставить тебя прыгнуть в бассейн со смотровой площадки!

Я сказала:

— Но ее ведь подвергли токсикологическому обследованию, и она была только немножко пьяна, верно?

— Что странно, — сказала Бритт, — это что у нее в крови было немного алкоголя, но в желудке было больше, только неусвоенного. Типа она много выпила, но умерла до того, как опьянела.

Я сказала:

— Да, точно.

Я когда-то читала об этом — наверно, в одной из статей, которые присылала мне Фрэн, — но не сложила… с чем? Что-то вертелось у меня на языке, какой-то юнгианский прорыв, который никак не прорвется.

Бритт сказала:

— Знаете, это использовали в судебном процессе? Типа, если она выпивала перед самой смертью, но не была в лесу с теми ребятами, она откуда-то достала алкоголь в спортзале. И обвинение решает, это должен был быть Омар. Разве не наивно? Типа только у взрослого могло быть бухло.

Фляжка. Фляжка на видео, в руке Бет Доэрти.

Я ничего не сказала. Потому что еще не сложила все вместе и потому что меня записывали.

Вероятно, они передавали фляжку за сценой, когда окончился спектакль, когда они готовились к матрасной вечеринке.

Были ребята, которые могли бы, если бы им задали нужный вопрос в нужный момент и если бы они были честны, они могли бы сказать, что видели, как Талия выпивала. Они могли видеть, как она вернулась после последней сцены и допила все, что там оставалось. Я сказала:

— А что именно она пила, они не выяснили?

Бритт пожала плечами.

Во фляжке была водка, определенно. Бет всегда пила водку, а потом полоскала рот освежителем, дышала тебе в лицо и спрашивала, чуешь ли ты что-то. Точнее, она делала так с парнями, которые ей нравились, — такой предлог подышать на них.

Но даже если в желудке у Талии была водка, это ничего не доказывало. Однако могло предполагать, что она умерла вскоре после окончания спектакля.

И что из этого следовало? Что она пошла сразу к Омару и он почти сразу убил ее? Что он, возможно, ждал ее за сценой и тот беззвучный вопрос был обращен к нему?

В любом случае, не к вам: вы были в оркестровой яме.

Бритт сказала:

— Вы так думаете?

— Извини?

— Что полиция узнала это от вас?

Я озадаченно посмотрела на нее; я пропустила несколько предложений.