У меня к вам несколько вопросов

Гипс с него сняли за неделю до премьеры, и он показывал нам за кулисами бледную, безволосую кожу левой ноги и подначивал прикоснуться к ней.

Но к тому времени мое обожание Майка Стайлза уже официально закончилось. Оно вдруг иссякло прошлой весной в Вечер открытых общежитий в Ламбете, когда мы с Фрэн проходили мимо его комнаты (дверь была открыта, как положено, на девяносто градусов), а он валялся на кровати, выставив в нашу сторону свои длинные ноги без носков. Над ним висели постеры Кейт Мосс и Вайноны Райдер. Худосочных красоток с пухлыми губами и руками-палочками. Ему хотелось девушку, которую он мог бы посадить себе на плечо. Я поняла, что отныне нельзя мне любить Майка Стайлза. Слишком толстой, неряшливой, щекастой я была, чтобы любить его.

Я не собиралась рассказывать классу ничего из этого, но весь оставшийся урок высматривала сходство между округлым полным лицом Лолы и точеными чертами Майка Стайлза.

Майк Стайлз занимал почетное место в Членском списке, который начали вести на третьем курсе Карлотта и Сакина Джон. Карлотта нарисовала узнаваемый портрет Майка рядом с записью о его члене.

Признаю свое ханжество. Я до сих пор закипаю при мысли о бинго-карточке Талии, но беззастенчиво смеюсь, вспоминая этот документ, подробно описывавший все, что мы знали о причиндалах любого парня. Не имело значения, учились ли они в Грэнби; любые сведения, которые мы узнавали (я, Карлотта, Сакина, Фрэн, Сакинина подруга Джейд, Карлоттина соседка Дани, сама себе проколовшая нос), вносились в таблицу. Там были такие клеточки как длина, обхват, кривизна, яйца.

Я сообщила сведения о Брайане Уинне, мальчике, с которым как бы переспала в Индиане тем летом: его член, лежавший у него на животе, напоминал крысеныша, упругого и пульсирующего. Карлотта мутила с несколькими ребятами из Грэнби, хотя при этом продолжала отношения с одним-двумя парнями дома. Сакина — к неудовольствию ее отца, первого черного выпускника Грэнби, принятого в совет попечителей, — все четыре года встречалась с Марко Вашингтоном, вечно попадавшим в неприятности. И Марко просвещал ее о членах всех мальчишек Ламбета, поскольку мальчишки в общаге видели друг друга не только в душе, но и нередко, по всей вероятности, в состоянии полной эрекции — кто красовался, кто понтовался, кто просто прикалывался. От Марко мы узнали, что у Келлана ТенЙика был как банка кока-колы, а у Блейка Оксфорда, который и так не имел успеха, был мелкий и необрезанный. «Мизинчик», — написала Сакина и добавила пояснительную иллюстрацию. Под именем Майка Стайлза Сакина написала: «Даже Марко завидует».

Я не слишком дружила с Сакиной, игравшей Фею Моргану в «Камелоте», Шифон в «Магазинчике ужасов» и Риццо в «Бриолине», — казалось, Бродвей ждет ее не дождется, но в итоге она стала акушеркой, — однако, когда Карлотта организовала группу и приняла в нее Сакину, она стала приходить к нам в общую комнату Сингер-Бэйрда смотреть «Мою так называемую жизнь» [35]. Я всегда переживала, что она меня недолюбливала, и возможно, так оно и было, тем не менее со временем у меня с ней сложились самые тесные отношения — сперва потому, что мы обе жили в Нью-Йорке, а затем потому, что наши старшие дети родились в один день.

Членский список хранился в комоде Карлотты. Никто из посторонних не должен был знать о нем (даже Марко; он рассказывал Сакине про все эти члены просто по приколу), но на старшем курсе, когда мы с Джеффом как-то раз направились покурить к матрасам, я рассказала ему. Джеффа это только позабавило, особенно когда я его заверила, что его там нет. Он сказал: «Тебе надо добавить меня. Пожалуйста. Сделаешь мне девятидюймовый и с супер-яйцами?» Несколько недель после этого, когда мы пересекались в коридоре или столовой, он произносил одними губами: супер-яйца. Что-то со мной не так, если это до сих пор веселит меня? В отличие от бинго-карточки, наш список не представлял ни для кого угрозы, не побуждал к вторжению в чужое личное пространство.