У меня к вам несколько вопросов

Не стоило рассматривать условный средний вариант — что Робби не был ни богачом, ни бедняком. Даже в 2018 году семьи либо полностью оплачивали обучение, либо получали почти полную финансовую помощь. Единственными детьми из среднего класса по-прежнему оставались отпрыски учительских семей вроде Фрэн.

В очереди к салатной стойке я загуглила Серено + электрик + Вермонт и нашла некролог Роберто Адемара Серено, умершего в 2009 году, оставив после себя сына с тем же именем: это явно был Робби. Роберто старший сменил предостаточно мест работы — мастерская подзавода моторов (что бы это ни значило), магазин электротоваров, компания по производству сельскохозяйственной техники, — нигде особо не поднялся по карьерной лестнице. Кроме того, он играл за «Львов» и за «Оленей» [40], был пожарным добровольцем. Его любили за вкусные блинчики и за то, что он убирал на своем тракторе снег с соседских подъездных дорожек.

Я присела за свободный столик и продолжила гуглить, теперь уже на лэптопе, сказав себе, что перестану, когда ко мне кто-нибудь подсядет. Но никто не подсел.

Согласно «Фейсбуку» Робби Серено был специалистом по финансовому планированию в Коннектикуте. На фотографии профиля, обновленной в последний раз три года назад, он был запечатлен с женой, двумя маленькими сыновьями и грудной дочкой — вся семья, одетая в светло-голубое, позировала на пляже. Похоже, Робби был вполне доволен собой. Немного располнел, полысел, поседел на висках. Его жена не была красавицей, по крайней мере по сравнению с Талией, но имела ухоженный вид: подтянутые руки, длинные обесцвеченные волосы, нереальные ресницы.

У Робби было немного общедоступных постов. Старые страницы по сбору средств для лечения болезни, от которой умер ребенок его друга, несколько ссылок на «Ютьюб». Свадебная фотография на годовщину. Фотография дочки, уже постарше, чем на фотографии в профиле, бегущей к рождественской елке — чистая радость, развевается ночная рубашка. Робби с женой занимаются йогой. В дату смерти Талии в прошлом году он запостил ссылку на «Аллилуйю» Джеффа Бакли, хотя это могло быть совпадением. Робби сидит с сыном на берегу реки; оба в футболках с группой «Я с ней» [41]. Статья об универсальном базовом доходе [42]. Три года назад Робби участвовал в сборе средств для центра грамотности в Хартфорде. Я была поражена, сколько между нами общего.

Я уже видела почти все это, когда гуглила первый раз. Тогда я начала с актерского состава «Камелота» и успела найти всего несколько ребят второго ряда, когда Джером остановил меня. Робин Фейсер, сыгравшая леди Кэтрин, участвовала в соревнованиях по гребле и триатлону. Миссис Росс, жившая теперь в Вайоминге, активно вела страницу на «Фейсбуке» и была в друзьях со множеством выпускников Грэнби. Макс Краммен, который играл и Мерлина, и короля Пеллинора и вечно был под кайфом, теперь работал адвокатом по трудоустройству в Эл-Эй, с респектабельной стрижкой и всем прочим. Бет Доэрти казалась богатой и скучающей домохозяйкой, использующей соцсети для продажи эфирных масел, хотя, судя по виду ее дома, в деньгах она не нуждалась.

Ни с кем из них я не связывалась. (Так или иначе, на «Фейсбуке» я была инкогнито, под именем Элизабет Уэйджер — этого было достаточно, чтобы сбить с толку посторонних, но не моих настоящих друзей.) Я всегда считала, что поддерживать контакт всего с несколькими грэнбийцами — это разумный предел, способ удержать неряху Боди, разваливавшуюся на куски, от призрачного появления у меня в окне. Помогало то, что, хотя журнал выпускников приходил ко мне домой четыре раза в год, никто из моих ровесников не вносил обновлений в свою биографию.

Но теперь, раз уж я открыла ящик Пандоры, я могла продолжить свои поиски. Находить людей было поразительно легко, во всяком случае выхватывать основные сведения о них.

Христина Гура, первая соседка Талии, жила во Флориде. Я нашла Бендта Йенсена, чьи посты на датском, коряво переведенные «Фейсбуком», оказались политическими агитками. Я нашла Асада Мирзу, ставшего сценаристом комедий; я видела какие-то его работы, не зная, что это он. Рэйчел Поупа преподавала математику в частной дневной школе в Бостоне. Это меня поразило: я-то представляла ее замужем за сенатором, возможно, занятой в сфере моды. Бенджамин Скотт, наш отличник (тот самый, которого я попросила оставить мне свои оценки в случае смерти), вел колонку в «Вашингтон-пост» по вопросам ЛГБТК. Дориана Каллера на «Фейсбуке» не было, но я легко нашла его через «Гугл»: он стал юристом по трудовым спорам и представлял, судя по всему, интересы не корпораций, а профсоюзов. При виде его лица я передернулась, но его работа внушала уважение.

Элита Грэнби должна была вырасти в высокопоставленных невежд, правящих страной, полномочия которых намного превосходят их интеллект. Вместо этого почти все они казались милейшими людьми.