У меня к вам несколько вопросов

Я прошлась по основным датам. Мы с Талией были соседками в 1993 и 1994 годах. Умерла она в марте 95-го. Той же весной арестовали Омара, но подробности не раскрывали до лета, когда все мы уже разлетелись по стране и готовились к колледжу. Интернет только зарождался; свою первую электронную почту я завела в сентябре того года. Рассказывая Бритт, как мы пересылали друг другу вырезки новостей по физической почте, я чувствовала себя древней бабкой. Суд над Омаром состоялся в 97-м, апелляция — в 99-м. Апелляцию отклонили, и на этом все почти заглохло. Не считая отдельных упоминаний в криминальной документалке, потому что, вы же понимаете, в школе-интернате убили белую девушку. Более того: белую, хорошенькую и богатенькую. Если бы она еще была блондинкой… Каждое упоминание начиналось со слов: Помните этот страшный случай? Подробности от раза к разу делались все более размытыми, а вердикт — все более очевидным. Слава богу, злодея поймали. Посмотрите на него на этом фото после стольких лет в тюрьме, как он обрюзг, как помертвел его взгляд. Разве не типичный убийца? Затем, в 2005-м, вышел специальный выпуск «Выходных данных» по случаю десятой годовщины смерти Талии и набиравшего в интернете силу движения «Свободу Омару».

«Выходные данные» уделили немного внимания его защитникам — в частности, одной актрисе, запомнившейся мне по мелкой роли в «Человеке-пауке», которая не упускала случая высказаться об этом, — но в основном сосредоточились на всевозможных уликах: ДНК, ключ от бассейна, признание Омара, пусть даже он от него отказался, тот рисунок в школьном альбоме. И даже если он не был тем «парнем постарше», о котором Талия упоминала подругам, трое лыжников заявляли, что слышали, как Омар шутил о том, чтобы привязать Талию к силовой скамье.

— Омар был приколист, — сказала я Бритт. — Он врубал музыку в качалке и бегал по залу, подставляя всем кулак вместо микрофона. — Это не проясняло хронологию, но казалось важным. — У него не было обычных для учителя границ. Наверно, когда ты прикладываешь кому-то лед к паху, ваши отношения становятся более личными.

Бритт слушала меня и кивала. Затем сказала:

— Вообще-то, меня интересовала хронология того вечера.

— А, — сказала я с облегчением, потому что не знала, о чем говорить дальше. Я не собиралась упоминать вас — во всяком случае, не под запись, — но моя колода памяти тасовалась прихотливым образом. Почему, к примеру, я столько думала о Талии все эти годы, но почти не думала об Омаре? Я хотела как-то защититься от самого этого вопроса.

Я сказала:

— Окей. Это была пятница. Я занималась постановкой, мы закончили спектакль, я направилась к себе в общежитие и узнала обо всем на следующий вечер. То есть в субботу.

— Верно. Но что вы помните? Насчет субботы.

Одна стена комнаты, где мы сидели, была стеклянной, и за ней периодически проходили девушки — кто в спортивной одежде, кто уже обернутые полотенцами, чтобы застолбить очередь на вечерний душ. Они поглядывали на нас с умеренным любопытством. Я сказала:

— Я жила одна на четвертом курсе и должна была бы спать допоздна. Дело в том — к нашей истории это слабо относится, — что в пятницу около полуночи сработала пожарная сигнализация, просто из-за микроволновки, поэтому мы все в общежитии довольно долго стояли и ждали. У вас еще жгут попкорн?

Бритт рассмеялась.

— О боже. Я не понимаю, зачем на микроволновке специальная кнопка для попкорна, когда получается какая-то ядерная авария.

— Точно! Окей, в общем… как тебе известно, вечером пятницы группка ребят выпивала в лесу, на матрасах у скандинавской тропы. Для марта было довольно тепло, и они решили не упускать такую возможность. То есть было, наверно, тридцать три градуса,[31] но знаешь, такой первый день, когда воздух не кусает за лицо?

Бритт сказала:

— У меня об этом столько заметок. Всего было восемнадцать человек.

— Почти уверена, что там были все ребята с мюзикла, — сказала я, — или из мюзикла. Не Талия, но большинство ее подруг и ее приятель, так что немного странно, что она не пошла. Что я хочу сказать, в субботу у многих ребят было похмелье. Не у меня; то есть я не была трезвенницей, но… я с ними не дружила. Так что после пожарной сигнализации и выпивки люди устали и отсыпались. А Талия тоже жила одна, так что ее не сразу хватились.