У народов Восточной Африки

— Видимо, произошло какое-то недоразумение. Мы решили, что к нам едет кто-то… — здесь он вовремя спохватился, чуть было не сказав «важный», и поспешно закончил: — кто-то с более продолжительным визитом.

Дом для отдыхающих, конечно, не был меблирован, как это часто бывает в британских колониях. Не теряя времени, я принялся расставлять свою походную кровать в центре пустой запыленной комнаты.

Мой провожатый, стоя в дверях, некоторое время наблюдал да всеми этими приготовлениями, а потом, видимо, испугавшись, что на него могут лечь какие-то дополнительные хлопоты, поспешно исчез, бросив в пространство несколько обычных в таких случаях и ничего не значащих слов.

Если кто-нибудь из благоразумных и предусмотрительных людей спросит меня, почему я веду скитальческий образ жизни и не пытаюсь обеспечить себе минимальный комфорт, я отвечу латинским изречением: «De gustibus non est disputandum»[8]. To, что я путешествую налегке, весьма положительно сказывается на результатах моей работы. За сравнительно короткое время я сумел собрать столько редких и по-настоящему ценных вещей!

Как только мой спутник исчез, я почувствовал себя намного непринужденнее.

Британская система хозяйствования отличается предельной экономией. Экономии ради за домом для отдыхающих присматривают какие-то обтрепанные старцы. Поднеси такому более щедрые чаевые, и он сделает для тебя все что угодно.

Так было и теперь. Саиди оказался ловким и вполне исправным слугой. Он моментально купил все необходимое, развел огонь и вскипятил воду. Не прошло и получаса, как на столе стоял превосходный ужин. Ужинал я, сидя среди цветущих кустов белладонны, а передо мной простиралось озеро, в водах которого отражалась луна. Разве можно сравнить прелесть такой уединенной трапезы при свете очага с шумным пиршеством в первом попавшемся ресторане?

После чая, сбросив с себя одежду, я бегу на пляж. О купальном костюме можно не заботиться: все равно меня никто не увидит.

Озеро Виктория кишит крокодилами. Животные эти достигают здесь огромных размеров. Их редко можно увидеть плавающими, большую часть времени они проводят на берегу. Но подойти к ним близко теперь, в период охоты за крокодиловой кожей, совсем нелегко. Во всяком случае сколько бы раз мне ни приходилось оказываться у берегов африканских водоемов, я всегда наслаждался, плавая в их волнах, и остался жив.

Вот и сейчас я ни минуты не колебался. Плавая и ныряя, стараюсь не шуметь, чтобы не спугнуть бегемотов, которые расположились неподалеку. Они не обращают на меня никакого внимания, хотя разделяют нас всего лишь двадцать с небольшим метров. Бегемоты — слева от меня, справа, на значительном расстоянии, мигают огни портовых маяков, прямо — безбрежная синева озера с оранжевым отблеском луны. Над головой — мириады звезд южного неба. Звуки, издаваемые бегемотами, их фырканье удивительно сочетаются с атмосферой бархатной тропической ночи, и лишь я, белый человек, — здесь непрошеный гость.

— Уу… и! Уу… и! — раздался с берега знакомый голос. Это гиена вышла на вечернюю прогулку. Она ежедневно обходит мусорные свалки в надежде найти какой-нибудь завалявшийся кусочек мяса или, может быть, встретить заблудшего щенка. Молниеносный прыжок, молчаливая предательская хватка за горло, отрывистый предсмертный вой жертвы — и вновь воцаряется таинственная, тропическая тишина. За нежным собачьим мясом охотятся все животные джунглей.

На рассвете я отчалю от этих берегов на моторной лодке. Моя цель — посетить самый большой остров на озере Виктория — Укереве.

Мне еще самому неясно, зачем я направляюсь туда. Пускаясь в какое-либо путешествие, я обычно заранее не намечаю маршрута. В пути многое решает случай, полезный совет, неожиданно увиденный предмет или новое знакомство. Вот и теперь мне вдруг пришла в голову мысль о том, что там, на острове, должна была лучше сохраниться первобытная культура. Там меньше туристов, меньше администрации и более трудные условия для подвоза промышленных товаров.

Без содействия католической миссии предпринимать здесь что-либо крайне трудно. Английские власти посылают сюда своих служащих, которые появляются неожиданно, и их устройство доставляет массу хлопот. Тут-то и приходит на помощь миссия. Вот почему местный чиновник посоветовал мне обратиться к приходскому священнику в Нансио.

Отец Эрик уже в течение нескольких десятков лет не покидает свой приход даже на время отпуска и не пользуется в хозяйстве услугами специально предоставляемых с этой целью в распоряжение каждой миссии сестер. Здесь, в Нансио, остро ощущается отсутствие заботливых женских рук. В миссии всего два человека, отец Эрик и восьмидесятилетний монах. Год назад монах тяжело заболел. Ухаживал за ним только отец Эрик, Он готовил и подавал больному еду, делал уколы и ставил банки…

— Какие болезни распространены на острове? — спрашиваю я отца Эрика.

— В основном проказа.

— Больные живут в специальных лепрозориях?