У нас была Великая Эпоха

Колесов призадумался: пока у него всё тихо и безоблачно, а если что-то куда-то повернется…

— Володя, Овруцкий работает самостоятельно, ты и так можешь с ним контактировать.

Получается, что отказал.

Трагедия

Трагедия началась с того, что Колесов предложил Рейнеру включить в план новой пятилетки разработку новой системы или хотя бы развитие СМО-Проблемы и получить тем самым бюджетные деньги.

Рейнер возразил:

— Если мы возьмем деньги из бюджета и в то же время будем брать с заводов гораздо меньшие деньги за проекты (за счет использования СМО-Проблемы), то нас обвинят в обмане – в искусственном занижении стоимости: вы, мол, используете бюджетные средства. А мы должны наглядно доказать преимущества СМО-Проблемы.

Наивно – насчет обвинений, но Колесов не стал настаивать: во-первых, автору виднее, да и не заставишь его придумывать что-то новое, а во-вторых, перед глазами живой пример – Нильва сделал свою систему без бюджетных средств, только на конкретных проектах.

Юкелис промолчал. Позже стало ясно: уклонился нарочито, созревал для собственных решений.

После сдачи СМО-Проблемы Колесов счел вполне естественным поручить отделу Юкелиса работу по конкретным заводам, тем более, что теперь можно было кормиться только заводскими деньгами. И вот тут-то произошел взрыв. Трагическим голосом Юкелис заявил:

— СМО-Проблема не готова к внедрению, для доработок необходимо время – несколько месяцев, может быть, год.

Колесов ощутил: перед ним разверзлась пропасть. Теперь, в конце года уже поздно запрашивать бюджетные деньги. Весь план был рассчитан на готовность СМО-Проблемы. Налицо была угроза полного завала всех работ в отделении.

Сначала он вступил на путь мирных переговоров. Однако Юкелис сразу же занял позу несправедливо обиженного и посему имеющего право возмущаться любыми предложениями кроме одного: оставить его в покое и в прежнем режиме работы по СМО-Проблеме.

Рейнер заметался: с одной стороны, правота Колесова очевидна, с другой – система находится в руках Юкелиса. Конфликт нарастал, Юкелис уже мог предвидеть, что Колесов решит вопрос волевым путем.

Рейнер нервничал, Юкелис сурово отметил:

— В такой обстановке Славу хватит очередной инфаркт.

Приближался Новый год, 1981-ый. Колесов пригласил Рейнера и Юкелиса в гости к себе на первое января. Юкелис мрачно отказался, пришел Рейнер с женой, хорошо повеселились: танцевали, пели, Рейнер вспомнил студенческие песни.

Через несколько дней Евдокимов предложил собраться, поговорить о делах. Колесов ему о делах Юкелиса еще не говорил. Пригласил к Евдокимову Рейнера, его завлаба Карасева, Юкелиса, двух «своих» зав отделами Анисимова и Голубчина. Однако там оказались еще зам Юкелиса, два завлаба из «их» отделов и Овруцкий. Отметил: подбор участников явно односторонний. Участвовал также зам директора Лозинский – молча.

Юкелис – высокий трагизм, «волевой руководитель отделения» (несколько раз), «волюнтаризм – переход на базу ОКА», (Евдокимов вставил – «это мое решение»), «крайне тяжелое положение в отделении», «срыв работ по соисполнителям» (которых Колесов заставил помогать Юкелису), «неправильный стиль руководства со стороны Колесова, который, правда, в начале работ по СМО-Проблеме сделал немало полезного, но в целом его склонность к волевым решениям, особенно в последнее время, создает ненормальную обстановку», «грубость по отношению к двум уважаемым сотрудницам его отдела» (это Колесов не понял и не стал спрашивать).

Рейнер – убежденный напор, крик, «нарушение иерархии, отменяются его, Рейнера, распоряжения – завлаб Сосновский освобожден от других тем, кроме Ижоры».

(«Вот вонючка, ведь я с ним об этом уже договорился»).

Дальше: «Люди Голубчина поехали на ЛЭМЗ работать по подсистеме ТПП»

(«Явная вонючесть – Голубчин говорил ему об этом, и Рейнер согласился»).

«Не принято мое предложение поручить отделу Голубчина перекачку информации на заводах».

(«Мое дело, что кому поручать»).

В конце крик усилился, Колесов – Евдокимову: «Я ведь кричать не буду».

Завлабы «противной стороны» привели примеры неправильных действий Колесова. Голубчин, «человек Колесова», говорил о разных объективных сложностях без обвинительного уклона. Но и без защиты Колесова (мало ли как обернется дело дальше).

Анисимов так, как надо, за Колесова и против «тех».

Колесов высказался напористо и нагло (агрессивно):

— Ничего не признаю, на самом деле трудности – нежелание авторов внедрять свою систему, заниматься грязной работой на заводах. Я буду действовать так же, как и раньше, в интересах дела.

Сделали перерыв. Рейнер увел Юкелиса в пышечную. После перерыва началась торговля.

Колесов: – Да, поручается отделу Голубчина перекачка информации. («Заодно и Голубчина наказать – плохо защищал»).

Подумав, Рейнер соглашается.

Колесов продолжал: – Передать тему по ЛЭМЗу в отдел Рейнера – ввиду остроты положения: первое внедрение СМО-Проблемы, завод в нашем министерстве и нашем обкоме.

Подумав, Рейнер соглашается.