У нас это невозможно (полная версия)

Большую часть рядовых составляли, однако, молодые фермеры, которые были рады попасть в город и ездить на автомобилях с любой скоростью; молодые служащие и рабочие, предпочитавшие военную форму спецодежде и право толкать и бить пожилых граждан – необходимости гнуть спину над машинами; в ряды минитменов влилось также довольно большое количество бывших преступников, экс-контрабандистов виски, экс-взломшиков, экс-бандитов, которым за их искусное обращение с холодным и огнестрельным оружием и за уверения, что величие пятиконечной звезды окончательно их переродило прощали все прошлые нарушения морали и которых с радостью принимали в штурмовые отряды ММ. Ходили слухи, что как раз ничтожнейший из этих заблудших детей был тем первым патриотом, который назвал президента Уиндрипа «Шефом» в смысле – «фюрер», или Верховный маг Ку-Клукс-Клана, или дуче, или Верховный владыка мистического храма, или Коммодор, или Тренер университета – одним словом, в каком-то необычайно благородном и великодушном смысле. Так что в славную годовщину 4 июля 1937 года свыше пятисот тысяч молодых, одетых в форму воителей, разбросанных по разным городам страны, – от Гуама до Бар-Харбора, от Пойнт Барроу до Ки Веста, стояли по стойке вольно на параде и распевали, подобно хору серафимов:

Славься! Славься! Славься, Бэз!

Бэз и его звезда!

На страже мы, и не придет

В Америку беда.

Некоторые критически настроенные умы находили, что в этой версии хорового припева к ставшему теперь официальным гимну минитменов, в его некоторой грубоватости чувствовалось отсутствие тонкого искусства миссис Аделаиды Тарр-Гиммич. Но ничего не поделаешь, она была, как говорили, где-то в Китае и рассылала там мистические письма, которые должны переходить из рук в руки. А тут еще нагрянула новая беда.

Кто-то из окружения верховного маршала Сарасона заметил, что советской эмблемой являлась не шестиконечная звезда, а пятиконечная, совершенно такая же, как американская, так что мы вовсе и не оскорбляли Советы.

Все оцепенели. Из ведомства Сарасона неслись ядовитые упреки в адрес неизвестного идиота, допустившего эту непростительную ошибку (все были уверены, что им был Ли Сарасон), и дано было распоряжение, чтобы все члены ММ присылали предложения о новой эмблеме. Три дня и три ночи в казармах ММ царило возбуждение, непрерывно посылались телеграммы, письма, Раздавались телефонные звонки, и тысячи молодых людей сидели с карандашами и линейками в руках и усердно чертили десятки тысяч вариантов для замены пятиконечной звезды: круги в треугольниках, треугольники в кругах, пятиугольники, шестиугольники, альфы и омеги, орлы, аэропланы, стрелы, бомбы, взрывающиеся в воздухе, бомбы, взрывающиеся в кустах, козлы, носороги и Иосемитская долина. Прошел слух, что молодой прапорщик из штаба верховного маршала Сарасона в отчаянии от допущенной ошибки покончил самоубийством. Все считали, что такое харакири было блестящей идеей, свидетельствующей о тонкости чувств лучших представителей минитменов; и так продолжали думать даже, когда выяснилось, что прапорщик, напившись пьяным в клубе Бэза, только говорил о самоубийстве.

Кончилось тем, что, невзирая на бесчисленных конкурентов, не кто другой, как сам великий мистик Ли Сарасон, нашел идеальную новую эмблему – штурвал корабля.

То был символ, как объяснил он, не только государственного корабля, но также колеса американской промышленности, автомобильных колес, диаграммы из колес, предложенной отцом Кофлином еще два года назад в качестве значка Национального союза социальной справедливости и в особенности колеса – эмблемы Ротарианского клуба.

В сарасоновском воззвании указывалось также, что без большой натяжки можно допустить, что, при некоторой обработке чертежа, лапы свастики можно рассматривать как нечто родственное кругу, а как насчет ККК – Ку-Клукс-Клана? Три «К» образуют треугольник, не так ли? А всякий знает, что треугольник можно вписать в круг.

Так что в сентябре на демонстрации в День лояльности (заменивший День труда) те же хоры серафимов распевали:

Славься! Славься! Славься, Бэз!

Бэз и колесо!

На страже мы и защитим

Отчизны мир и сон

В середине августа Уиндрип объявил, что, поскольку все ее задачи выполнены, «Лига забытых людей» (основанная в свое время священником мистером Прэнгом, который, кстати, упоминался в воззвании как деятель далекого прошлого) ликвидируется. Ликвидации подлежали и более старые партии: демократическая, республиканская, рабоче-фермерская и другие. В дальнейшем должна быть одна только партия – Американская корпоративно-государственная и патриотическая партия – или нет, прибавлял президент с оттенком присущего ему прежде добродушного юмора: есть две партии – корпоративная и партия тех, кто не принадлежит ни к какой партии, так это же, не говоря худого слова, совсем пропащие души!