У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №1(3) 2018 г.

Историк Ю. Н. Жуков тоже пишет о серьёзных разногласиях и противостоянии внутри партии. Кто-то, например, категорически не принимал сталинскую внешнюю политику – вступление СССР в Лигу Наций, подготовку создания Восточного пакта, то есть воссоздание, по сути, Антанты. Кто-то осуждал подготовку новой Конституции. А Троцкий между тем открыто призывал «убрать Сталина», совершить новую революцию. Но вокруг противостояния власти с оппозицией существовало немало загадок. Например, Жуков пишет о «плотной завесе тайны», окружавшей дело Енукидзе, что, по мнению историка, связано с международной ситуацией, с ожиданиями и планами Советского Союза, с необходимостью поддерживать репутацию надёжного политического и военного партнёра. Словом, как считает Жуков, «всё приходилось подчинять интересам внешней политики». В ряду прочих гипотез о смерти Горького можно рассматривать и ту, что убийство такого видного деятеля было совершено оппозицией именно с целью обвинить и дискредитировать Сталина перед международным сообществом и помешать тем самым проводимой им внешней политике, а заодно и подготовить почву для последующего затем переворота. В то же время Ягода на следствии показывал, что Горький выступал горячим сторонником Сталина и его курса. При свержении Сталина нельзя было бы не учитывать огромного влияния Горького, как внутри страны, так и за рубежом. И если бы Горький остался жив, он, конечно, поднял бы голос против оппозиции. А его голос, возможно, прозвучал бы громче других. Словом, при живом Горьком свержение Сталина имело дополнительные риски. К сожалению, показания обвиняемых на следствии не могут, по известным причинам, служить источником достоверной информации. А потому, повторимся, всё это лишь гипотезы и догадки.

До сих пор в деле Горького не поставлена точка. Смерть великого писателя остаётся по сей день загадкой, только подчёркивающей абсурдность происходящего в России. Вместо того чтобы внести ясность в биографию выдающегося писателя и человека, государство наше ударилось в мистику и мракобесие, проверяя события столетней давности на ритуальность. Вместо того чтобы воздать должное одному из наиболее авторитетных и уважаемых людей ушедшего столетия, одному из организаторов литературного процесса в советской России, определившему ход русской литературы и создавшему новые направления в отечественном книгоиздании, государство возвеличивает сомнительных персонажей, символизирующих для России крах и разрушение. И тем самым только утверждает культ разрушения над культом созидания. Стоит ли потом удивляться…

Сергей Казначеев «Так что ж ты медлишь, русское ничто?» Эссе

Казначеев Сергей Михайлович родился в селе Ундоры, на Волге. Служил в армии. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Автор пятнадцати книг в разных жанрах. Доктор филологических наук. Член Экспертной Комиссии совета по книгоизданию Правительства Москвы – руководитель секции «Москва в классической русской литературе». Заместитель председателя Совета по прозе при Союзе писателей России.

Загадка греховного вавилонского башнетворения и последующего смешения языков, приведшего к роковому чаромутию, многие столетия тревожила умы многих поколений мыслителей и писателей разных племён и культур. В наши дни, когда недопонимание в жизненно необходимых сферах языка и существования грозит обернуться планетарной катастрофой, особенно важно разобраться в элементарных значениях самых простых слов и их значений.

Названием для данного эссе послужила строка из знакового стихотворения Юрия Поликарповича Кузнецова «Последний человек» (1994).