У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №1(3) 2018 г.

Как видим, небыть у Руми, наделяясь содержанием, приобретает черты слова нет в значении существительного (см. у В. И. Даля: «У нас всякого нета припасено с лета»[5]. С помощью экстатического состояния быть способна, пройдя стадию небыти, обратиться нетом, одушевиться и одухотвориться, лишившись при этом личной свободы. Такова цена превращения Ахримана (злого духа) в ангела.

В буддизме и даосизме, напомню, понятие «ничто» приближено к состоянию нирваны – способа достижения блаженства путём растворения в мире, полного слияния с ним. Бесконечная череда перерождений (сансара), приносящая душе неисчислимые страдания, может быть прервана благодаря нирване, достигаемой с помощью медитаций и другой духовной практики. Основоположник даосизма мудрец Лао-цзы неоднократно говорит о том, что дао (Путь, главная категория этого верования) пусто и даже ничтожно:

В мире все говорят, что моё дао великое

,Хотя и похоже на ничто.
А оно великое именно потому,
Что в действительности непохоже
На великое.
Если бы оно было похоже на великое,
То уже давным-давно стало бы ничтожным[6].

Казалось бы, такого рода понимание мировых процессов в корне расходится с европейской традицией. Но, как отмечал академик С. Ф. Ольденбург, «при всех несомненных отличиях Востока от Запада Восток свою духовную жизнь строил и строит на тех же общечеловеческих началах, как и Запад, живёт по тем же общечеловеческим законам исторического развития»[7]. И видимая ничтожность дао в значительной степени сходится с европейской практикой аскетизма, которая была свойственна большинству философско-религиозных доктрин.

Космогонический миф буддизма и даосизма, базирующийся на представлении об иллюзорности материального мира, во многом строится на возникновении Вселенной из пустоты. Кришна создаёт миры, играючи. Правда, в индуизме есть и другой символ рождения мира: из золотого яйца волшебной птицы. Аналогичные образы есть в германской, славянской и финской мифологии: «…прилетает орлица, соответствующая голубям карпатской колядки, садится на колени Вяйнемёйнена и несёт яйца, из которых потом созданы были солнце, луна и звёзды»[8]. Впрочем, особого противоречия в двух мифологических сюжетах нет: вспомним, как часто в сказках золото обращается в прах, исчезает, становится аналогом ничто. У редактора афанасьевского трёхтомника – Юрия Кузнецова, кстати, архетип «яйцо» тоже встречается неоднократно: злая птица из стихотворения «Мужик» после неудачной попытки уничтожить героя тоже

…Снесла всему начало -
Равнодушное яйцо

[9].

Но вернёмся в Россию. Само геополитическое положение нашей страны (евразийство) предполагает некий синтез восточных и западных точек зрения, и это на самом деле так. Но не только. В русской фольклорной, художественной и лингвистической традициях мы находим широчайший спектр значений, закреплённых за понятием «русское ничто (ничего)», которые актуализируются, смотря по контексту употребления. В. И. Даль трактует ничего как форму родительного падежа слова «ничто», ставшую наречием, и закрепляет за ней такие значения, как «пусть, не тронь, не мешает, сойдёт с рук, порядочно, сносно, годно, авось пройдёт»[10]. Но есть и другие сферы применения.

В народном сознании, например, так обозначаются вещь, предмет или обстоятельства (но в любом случае нечто, а не отсутствие), не имеющие существенного значения: «– А ты не боишься? – Ничто (ништо)!» или трактуется как нечто, обладающее несомненными достоинствами: «– Как тебе невеста? – Ничего». В стихотворении Владислава Артёмова, симптоматично названном «Вещь», читаем:

Я ходил, глядел
Два часа на него

,Как он вещью владел,
Ничего, ничего…[11]

В некоторых случаях отрицательное слово ничего и его производные и вовсе играют особо значимую роль. Просторечные формы «чё» и «ничё» в народной песне приобретают черты эвфемизмов, необходимых в такой деликатной сценке, как объяснение в любви:

– Милый, чё, да милый, чё
Навалился на плечо?
– А я, милая, ничё,
Я влюбился горячо…

Мы понимаем, что парню нелегко отважиться на признание, и он, выигрывая время, чтобы собраться с духом, прибегает к словечку, которое упрощает ситуацию, для того, чтобы подняться до выражения высокого чувства.

Иногда слово ничего конденсирует в себе некоторую агрессивную энергию, необходимую для временно отложенного действия, когда будущая угроза мщения пока прячется под неопределённым выражением: «Ну, ничего!..» в значении: «Погоди, ты у меня ещё получишь!» «Пустое», внешне нейтральное слово, таким образом, получает дополнительную и недвусмысленно выраженную экспрессию.