У подножия Копетдага

— Вы, молодые, ничего этого не знаете, — говорила она. — А я вот послушала, что эти самые американцы из-за прибыли воевать хотят, и сразу о прежней нашей участи подумала. Помню, вышла я замуж в год песчаной бури, а семья у мужа была бедная, бедная, и свекровь мне ни минуты отдыха не давала. Взяли мы тогда у бая три козы в долг, хотели чал делать из козьего молока. А козы оказались больными. Тут мы совсем в долгах запутались. Козы худели, а долги росли со сказочной быстротой, как будто мы не три козы у него одолжили, а все пятьдесят. А когда скот дешевел, бай эти долги переводил на зерно или на чай. Все мое приданое ушло к нему, и все ковры, которые я ткала, тоже он забирал, а расплатиться все равно никак не могли. С тех пор моя свекровь до самой смерти коз ненавидела, считала, что от них все беды. А мне тогда казалось, что все напасти оттого, что я не послушалась матери и вопреки ее воле сделала себе перед замужеством желтый халат. Он будто бы несчастье приносит. Хорошо, его потом теленок сжевал…

Бахар печально покачала головой и сказала:

— И козы не виноваты, и желтый халат ни при чем. Каждый теперь знает, что источником всех бед были баи.

— Ну да, милая Бахар, ты это правильно говоришь, тут и спорить нечего. Но ведь тогда по-другому казалось… Это теперь, когда над человеком беда не висит и всего у него вдоволь, он сам свою судьбу решает, а тогда всюду ему враг чудился, потому-то люди разным приметам и верили.

Потом разговор коснулся других тем, в комнате стало шумно, опять послышался смех.

— А вон Вюши едет, глядите! — воскликнула одна из девушек, сидевших у окна. — Зайди к нам, Вюши! — помахала она ему рукой.

Вюши сегодня вырядился в белую папаху и красный шелковый халат. Он возвращался из города, куда его вызвали по делу Елли к прокурору, и он воспользовался случаем, чтобы покрасоваться перед народом во всем своем великолепии, даже захватил с собой ружье.

Сейчас он что было мочи гнал велосипед, зная, что на него устремлены восхищенные девичьи взоры, и в своем шелковом халате был подобен летящему раскаленному угольку.

Вот он пересек по мостику арык, завернул во двор и, лихо проехав между двумя кипящими самоварами, соскочил на землю, едва, впрочем, не опрокинув один из них.

— Да, уж теперь посмеемся вволю! — заметила Нартач, и в глазах у нее промелькнул шаловливый огонек.

А Вюши, хоть и чувствовал себя героем — шутка сказать, сам прокурор с ним советовался, — тем не менее боязливо спросил:

— Гозель-эдже здесь?

Он побаивался Клычевой, и если бы не она, все свободное время проводил бы в мастерской, где было столько хорошеньких девушек и гелин! Строгая Гозель-эдже обычно прогоняла его — сам ничего не делаешь и другим мешаешь! А Вюши больше всего в жизни не любил, когда о его недостатках говорили в присутствии девушек. Но сейчас они поспешили его успокоить и, предвидя веселый разговор, наперебой закричали:

— Заходи, Вюши! Заходи, дорогой! Гозель-эдже нет, и неизвестно, когда придет! Не бойся!..

Он прислонил велосипед к стене, поправил ружье и вошел в помещение.

— Салям алейким! — важно произнес он. — Желаю вам не знать усталости! Как идут дела?

— Желаем тебе долгой жизни, дорогой Вюши. Ничего, дела идут. Что там относительно Елли говорят? — обступили его девушки.

Услыхав имя Елли, он принял горделивую позу и сказал:

— Прошу в моем присутствии об этом человеке не упоминать. — И, перейдя на серьезный тон, добавил. — Он сейчас в городе околачивается — все районные организации заявлениями наводнил. Это такой жулик оказался — сам шайтан не мог бы с ним тягаться. На ходу подметки срезал, даже чурек, брошенный собакам, и то норовил украсть.

— А мы-то и не знали! — всплеснула руками пожилая мастерица.

— Теперь вам всем будет известно, можете не сомневаться, — заверил ее Вюши, с видом победителя, оглядывая девушек. — От Вюши ничто не укроется, даже о чем змея думает под седьмым слоем земли. Нет такой вещи, до которой Вюши не докопался бы.

— Молодец, Вюши, — сказала Нартач. — Только ты редко стал навещать нас. Знаешь, как Бахар по тебе скучает? Каждый день спрашивает, почему это Вюши не приходит. Ты только взгляни на нее — прямо извелась девушка и нам покоя не дает…

Все рассмеялись.

— А ты почему с ружьем в город ездил? — спросила Бахар. — Боялся с Елли столкнуться?

— Да нет, думал в дороге поохотиться, — смущенно ответил Вюши и тут же стал торопливо рассказывать про охоту на волков. — Эти гелекурты, оказывается, с Елли в заговоре были. — вспомнил он слова Чары.

— Как это? — удивилась пожилая мастерица. — Что же этэ за гелекурты?

— Самые обыкновенные гелекурты — степные волки, только большие очень, с ишака величиной. Что ж тут непонятного? — важничал Вюши.

— Как же это Елли с ними договориться сумел?

Вюши даже глазами заморгал: какие бестолковые бывают люди!

— Ну уж, если все объяснять, так и целого дня не хватит, — зашагал он по комнате. — Елли ведь на всякие хитрости способен… Но только нашлись и похитрее его, — добавил он внушительно, остановившись возле стола.