У подножия Монмартра

Мансебо неохотно встает и принимается перетаскивать лотки с фруктами и овощами в магазин. Дело продвигается медленно. Кажется, что он специально тянет время, чтобы отсрочить встречу с женой, которая все больше и больше становится для него чужим человеком. Но в то же время он просто рвется в свою квартиру, чтобы обнаружить доказательства. Может быть, ему удастся найти пачку сигарет или он учует запах дыма? Тарик уже закрыл свою мастерскую и, как обычно, сидит в своей комнатке. Он встает, закуривает сигарету и быстро снова садится за стол, вернувшись к газете. Какой же он неугомонный. Мансебо отмечает этот факт, но у него есть о чем думать помимо кузена.

Тарик раздраженно барабанит пальцами по столу. Фатима охает и стонет, ставя на стол еду. Амир, шевеля губами, читает книгу о синих китах. Адель сидит молча и пилкой полирует ногти, улыбаясь одними губами. Мансебо переводит взгляд с одного члена семьи на другого. Это похоже на детектив: он неожиданно нашел труп, и его задача – найти убийцу, который находится в этой комнате. Возможно, этого человека он подозревает меньше всех.

– Сегодня звонил мой старый друг Али, очень приятный человек, – говорит Тарик и перестает барабанить по столу.

Мансебо бросает взгляд на кузена. Так как никто не реагирует на сообщение о звонке старого друга и приятного человека, Тарик снова принимается выстукивать по столу дробь. Мансебо окидывает взглядом всех остальных.

– Завтра мы с ним едем на скачки в Отейль. Али просто жаждет сорвать там хоть немного денег после моего оглушительного выигрыша.

Оживляется Адель:

– Значит, вы завтра отправляетесь на скачки, а мы с Фатимой идем в хамам.

Она говорит это с таким видом, как будто ждет, что Тарик уговорит ее отправиться с ним на ипподром. Но Тарик, понятное дело, не хочет брать ее с собой. Он молчит. Наступает тишина. Мансебо становится интересно, кто из присутствующих знает, что Фатима курит. Он внимательно смотрит на Адель. Она поднимает голову, смотрит ему прямо в глаза и улыбается. Она знает. Мансебо не отводит взгляда. Адель опускает голову и снова принимается за свои ногти. Мансебо смотрит на Амира, но тот так поглощен чтением, что не замечает пристального отцовского взгляда.

– Амир, сынок, зачем ты читаешь о синих китах?

Амир неопределенно пожимает плечами:

– Почему нет? Это очень интересное животное.

Мансебо убеждается, что Амир наверняка ничего не знает. Теперь настает черед Тарика. С ним труднее. Мансебо не знает, что и думать, потому что глаза Тарика молчат. Тем не менее он замечает, что кузен внимательно на него смотрит, и не выдерживает:

– Что ты так на меня уставился, брат?

Спертый воздух ударяет в нос, когда они открывают дверь своей квартиры. Мансебо обращает внимание на руку Фатимы, вынимающей ключ из замка. Это та самая рука, которая всего несколько часов назад держала сигарету. Это та самая рука, что так часто отнимала у него сигареты и указывала пальцем на курильщиков. Эта рука когда-то ласкала его.

Они входят в квартиру. Амир быстро проскальзывает в свою комнату. Мансебо вешает на плечики пиджак, а Фатима снимает украшения. Мансебо колеблется, не зная, что предпринять дальше, и поэтому остается стоять в прихожей. Он подходит к двери Амира и хочет постучать, но передумывает. Ему нужен еще один день на выработку плана действий. Только после этого сможет он вовлечь в это дело сына. У него грандиозные планы.

* * *

Единственное, что мучило меня все утро, было ожидание. Единственное, о чем я могла думать, – это о том, как приду на работу, запущу руку в картонный ящик и удостоверюсь в том, что он заполнен исключительно пенопластом. Одна мысль о том, что там могут оказаться книги, наводила на меня панику. Даже поездка в метро до «Ла-Дефанс» показалась мне вдвое длиннее, чем обычно, несмотря на то что по дороге не случилось никаких происшествий.

Я быстро прошла мимо цветочного магазина, а остаток пути до «Аревы» просто-таки пробежала, ввинтилась во вращающуюся дверь, приложила к турникету карточку и вбежала в лифт за мгновение до того, как закрылись его двери. Держа в руке ключ, я торопливо подошла к своей конторе.

Опустившись на колени, я выдвинула из-под стола коробку, откинула крышку и запустила в коробку обе руки. Пальцами я разгребла гладкий пенопласт и добралась до дна. Никаких книг там не оказалось. Какое облегчение, Не было ничего, даже паршивого покетбука. Наверное, там и раньше ничего не было. Наверное, я просто внушила себе, что видела там книги. Испытывая невероятное облегчение, я несколько секунд постояла на коленях и сразу вспомнила Кристофа, стоявшего на коленях в церкви. Я поднялась с пола и села за компьютер.