У порога

— Допустим, что всё это так, — не стал он спорить с ответчиком. — Я даже склонен считать, что вы получали эти суммы все те без малого двадцать лет, что находились на этой должности. Сколько там выходит по итогу? — спросил он у Глазырева, бодро стучащего по клавишам калькулятора.

— Восемнадцать миллиардов с хвостиком, — четко доложил главный банкир страны.

— Не хило, — присвистнул Рудов и облизнул обветренные губы, как бы в предвкушении давно ожидаемой трапезы.

— Ладно, товарищи, — продолжил иезуитствовать Тучков, — оставим эту сумму в покое, считая её, хоть и завышенной для государственного чиновника, но вполне себе легальной. Однако вернемся к нашей беседе. Я тут, накануне навел кое-какие справочки и у меня возникло много вопросов, которые не дают мне спокойно уснуть уже вторые сутки. Я ведь не из праздного любопытства поинтересовался, дорогой вы наш Алексей Борисыч, об акциях, которые числятся за вашей семьей. Но вы, вот беда, видимо запамятовали о тех из них, которыми владеет ваша дочь, — вкрадчиво продолжил инквизиторствовать Тучков, пристально, как рентген, глядючи на сжавшегося в комок Мюллера.

— Йа, — с трудом сглатывая ком, подступивший к горлу, произнес он, — давно не имел с ней контактов. Она, к сожалению, проживает далеко от меня. Поэтому я не в курсе её истинного материального положения. Возможно, она тоже приобрела несколько акций, глядя, как они растут в цене на бирже.

— Тридцать пять миллионов акций мадам Вердье, а именно под этой фамилией своего французского мужа она фигурирует в реестре акционеров, по-вашему, пустяк, на который вы даже не обратили своего внимания? — притворился удивленным кэгэбэшник.

— Отдаю должное вашим розыскным способностям, Николай Павлович, — начал уже приходить в себя Мюллер, — однако вы верно подметили тот факт, что она уже является членом семьи своего мужа на протяжении десяти лет, поэтому я не счел для себя возможным упоминать всуе её имя. Она взрослый человек, а потому имеет право осуществлять любые операции на рынке ценных бумаг.

— Я, может быть, и согласился бы с вами, если бы не знал, что на протяжении всей своей жизни она ни одно дня нигде не работала. Невольно напрашивается вопрос: откуда деньги, Зин? Ведь в качестве акционера она появилась на следующий день после бракосочетания, — вошел во вкус допроса Тучков.

— Видимо свадебный подарок мужа, — пожал плечами Мюллер.

— Антуан Вердье — менеджер средней руки в компании «Total Energies», поэтому логичнее было бы преподнести супруге акции именно этой фирмы, не так ли?

— Видимо доверие к нашей фирме перевесило доверие к своей, — усмехнулся счастливый тесть.

— Вряд ли дело в этом, — скептически поморщился Тучков. — Годовой доход месье Вердье не превышает полутора миллионов евро в год, и это без учета налогов. Кстати, после свадьбы, любящая супруга господина Вердье сразу же приобрела на свое имя замок в Перпиньяне стоимостью в тридцать четыре миллиона евро, куда они с радостью и перебрались из душных парижских апартаментов.

— Вам не дает покоя благосостояние моей дочери? Ну, так наведите справки у ней самой по всем интересующим вас вопросам, — строго поджал губы Алексей Борисович, давая тем самым понять, что с него все взятки гладки.

Но не таков был потомственный аристократ и дворянин, то ли в десятом, то ли в двенадцатом колене — Николай Павлович Тучков. Сейчас он больше походил на бульдога, вцепившегося зубами в противника. И уже ничто не могло бы разжать его сомкнутые на горле врага челюсти. А то, что Мюллер был для него враг, читалось по холодному блеску его стальных глаз, в которых не было пощады, а было только ожидание команды на окончательное сжатие зубов.

— Не извольте беспокоиться! — широко и хищно улыбнулся Тучков в ответ. — Когда будет надо, мы у ней лично поинтересуемся происхождением её капиталов, причем, где бы она не находилась.

В последних его словах звучала уже ничем не прикрытая угроза.

— Ладно, — продолжил сжимать челюсти на горле жертвы Тучков, — вернемся к вашей персоне. Как государственный чиновник министерского уровня, вы обязаны подавать декларацию о доходах за год. Я уже давненько, признаться, интересуюсь вашей личностью, отягощённой таким недугом, как выборочная амнезия.

— Амнезия? — не понял Мюллер едкого намека.

— Ну, да, — подтвердил Малюта. — А как же иначе, если в своей декларации вы год за годом забываете упомянуть ваши зарубежные счета. Вот, извольте ознакомиться, — с этими словами Николай Павлович полез во внутренний карман кителя и достал оттуда сложенный вчетверо листок формата А4. — Это ксерокопии банковских выписок с указанием номера счета, суммы на нем, даты открытия и данные о владельце. Поздравляю вас, Алексей Борисович, вы являетесь хозяином двух банковских счетов. Один, из которых на сумму полутора миллиардов долларов открыт в 2008 в швейцарском банке «PostFinance», а другой в офшорной зоне Кюрасао, в местном банке «SAI Bank» на сумму в двести восемьдесят миллионов долларов, открытый 1 января 2012 года.