У пределов мрака

— Это одна из наименее удачных мелодий Гретри, а поэтому извиняться должна я за свой выбор. Но эта мелодия очаровала меня очень давно, когда я впервые услышала ее в исполнении двух старичков, моих дядюшек, Зеноба и Леонара!

— Значит, вы должны знать слова этой песенки! — сказал Мурон. — Я был бы рад услышать, как вы поете ее.

Девушка отрицательно покачала головой.

— К сожалению, я не знаю слова. Мои дядюшки, древние, словно вороны святой Гудулы[72], распевали ее такими хриплыми голосами, что их понять было просто невозможно.

В дороге, в чужой обстановке, знакомства завязываются быстро. Мадемуазель Маерль, возвращавшаяся с курорта, собиралась вернуться в Бреду, свой родной город, но по пути хотела на несколько дней заглянуть в замок своих дядюшек, шевалье ван Эрналстеен.

— Замок немного пострадал во время войны, — рассказала девушка, как от победителей, так и от побежденных, но это не изменило характера его хозяев, очаровательных гостеприимных людей. Если когда-нибудь прихоти ваших дорог приведут вас в эти края…

Мурон поймал мяч на лету.

— Я собирался в ближайшее время двинуться на север, — рискнул он, надеясь на удачу.

— Вы собирались проезжать через Малин и Льер?

— Я действительно планировал подобный маршрут, — отчаянно соврал старый вояка.

Девушка захлопала в ладоши.

— Значит, у меня будет надежный спутник, — простодушно обрадовалась она. — Завтра я собиралась отправиться в дорогу на почтовом дилижансе, и я знаю, что в нем есть свободное место.

— В таком случае я смогу познакомиться с вашими достойными дядюшками, — рассмеялся Мурон. — Надеюсь, они сообщат мне слова этой песенки.

Девушка тоже рассмеялась и сказала, что два пожилых джентльмена никогда не оставляют свое логово, находящееся в стороне от большой дороги, а поэтому с радостью готовы приютить любого путешественник.

— Короче говоря, вы будете желанным гостем в замке, — заключила мадемуазель ван Маерль.

* * *

Путешествие оказалось замечательным во всех отношениях.

Они пообедали в Малине, в широко известной харчевне, прославившейся блюдами из птицы и прекрасными винами; в сумерках они оставили позади Льер с его звонкими колоколами. Дилижанс, в который запрягли свежих лошадей, бодро помчался по вечерней дороге.

Уже ночью кучер, хорошее настроение которого обеспечила небольшая сумма, сделал крюк, чтобы высадить наших путешественников перед высокой чугунной решеткой, за которой простирался великолепный парк.

Старый лакей в ливрее, встретивший их с факелом в руке, открыл им ворота и провел по аллее, усыпанной мелким гравием с Рейна, к просторному перрону перед замком.

Затем он пригласил их в богато меблированный салон, где зажег для них добрую дюжину больших свечей.

Мадемуазель Маерль извинилась перед гостем:

— Так как я здесь почти член семьи, то я сама сообщу моим дядюшкам о вашем визите и проведу вас к ним. Я оставлю вас на пару минут, надеюсь, вы не успеете соскучиться. На столе рядом с вами стоит графин с портвейном и лежат сигары, которые позволят вам незаметно провести короткое ожидание.

Портвейн оказался просто великолепным, а курить такие замечательные сигары Мурону давно не приходилось. Поэтому он некоторое время бездумно наслаждался вином и сигарами, но вскоре почувствовал легкое беспокойство. Минутное ожидание непонятным образом затягивалось. Неожиданно он испуганно вскрикнул — свечи в зале странным образом погасли все сразу, и он очутился в полной темноте.

Некоторое время он сидел, ожидая, что кто-нибудь из слуг придет ему на помощь, но не услышал никаких звуков, которые могли свидетельствовать о наличии в замке хотя бы одной живой души.

Занервничав, он достал из кармана зажигалку.

Ее жалкий миниатюрный огонек оказался не в силах разогнать окружавший его мрак, но с его помощью он все же смог добраться сначала до окон, оказавшихся наглухо закрытыми массивными деревянными ставнями, а затем и до дверей, таких огромных и тяжелых, словно они играли роль ворот, защищавших вход в церковь. К тому же, они оказались запертыми на ключ.

В этот момент долетевшие издалека звуки заставили его вздрогнуть.

Где-то в замке хриплые жуткие голоса затянули старую песню:

Двое, двое, двое —
Этого слишком мало,
Нужно иметь троих,
Чтобы сделать выбор.

Слова песни сопровождались мощными аккордами клавесина. Последние звуки инструмента прозвучали нелепым диссонансом, похожим на смех гиены.

Мурон бросился всем телом на дверь, пытаясь вышибить ее, но только разбил себе плечо, словно ударился о скалу.

Огонек зажигалки еле светил, и мрак вот-вот должен был одержать над ним верх.

Неожиданно за дверью послышался разговор:

— Оно слишком соленое, это так.

— Чего вы хотите, мой дорогой Зеноб — шесть лет в кадке для засолки.

— К тому же, оно слишком долго лежало, и стало очень жестким, мой дорогой Леонар!

Затем воскликнула молодая женщина, но ее голос прозвучал невероятно свирепо:

— Трудно сделать выбор между двумя… Нужно иметь троих!

Жалкий огонек зажигалки погас, и в этот же миг яркий луч света, упавший на лицо, ослепил Мурона.