У пределов мрака

— Юлиус Цукербайн — простой аптекарь, но Рор, Сидлер, Шпиесглас и другие гнут спину перед ним, так как он самый богатый человек в Мейсене, и даже банкиры из Дрездена не забывают снять шляпу, когда разговаривают с ним.

Он придумал микстуру, которую называет эликсиром жизни, и ее продажа приносит ему фантастическую прибыль. Он получил сегодня от меня взбучку, но я единственный человек во всей Саксонии, который может позволить себе подобную выходку. Таким же образом относится к нему и графиня Эрна, а поэтому он не перестает говорить гадости про нее.

Вы знаете, Эксхем, что этот карлик с кучей мусора на голове, похожей на голову уховертки, имел нахальство бросить к ногам графини Эрны свое богатство в надежде стать при ней чем-то вроде принца-консорта?

— Неужели род Гейерштайнов так беден? — удивился Эксхем.

— Думаю, да, капитан. Значительная часть замка лежит в руинах, а земли рода, хоть и весьма просторные, не приносят никакого дохода. Сейчас это леса, озера и необрабатываемые поля. В Мейсене есть только один человек, чья бедность может сравниться с бедностью Гейерштайнов — это Ганс Пиперман, простой бродяга, человек, который мне очень симпатичен. От него я узнал, что замок построен на залежи драгоценных камней.

— Неужели такое возможно? — удивился Эксхем.

— Речь идет не об алмазах или рубинах, а всего лишь о сардониксе, яшме, нефрите и авантюрине; такие поделочные камни известны возле Ольденбурга, но здесь их гораздо больше. Впрочем, я считаю, что это все пустая болтовня.

Генерал замолчал и повернулся к трактирщику:

— Эй, Лебеволь, почему у нас пустые бокалы?

Кабатчик давно зажег в зале лампы, и на опустевшей террасе не осталось никого, кроме больших ночных бабочек.

— Доброй ночи, Эксхем, — попрощался с Джоном генерал, — сегодня я слишком припозднился, ведь я давно привык ложиться очень рано. Передайте мой привет графине Эрне, когда вы увидите ее завтра. Спокойной ночи!

Эксхем тоже быстро улегся в постель, так как у него позади была длинная дорога и трудный день.

Город давно погасил все огни за исключением редких уличных фонарей. Закрылись кафе и таверны, жители отдыхали от праздничных утех.

Тем не менее, в доме на узкой улочке позади собора светилось одно окно. Снаружи его почти нельзя было увидеть, так как фитиль лампы был прикручен, и тусклого света хватало только на освещение комнаты, заполненной странными приборами, бутылями, мензурками и ретортами; в ней царил неприятный запах кислот и других химических реактивов.

Юлиус Цукербайн с большой баварской трубкой в зубах сидел за столом. Время от времени он прикладывался к стакану с пуншем, не отводя при этом взгляда от настенных часов.

Послышался негромкий стук в окно соседней комнаты.

Аптекарь не стал всматриваться в темноту, а вышел во внутренний садик и открыл наружную калитку, выходившую на узкий канал.

— Входите, — негромко пригласил он гостя.

Ночной посетитель прошел за аптекарем в мрачную комнату и встал у входа, стараясь не попасть в круг света возле стола.

— Вы уже познакомились с ним, не так ли? — сухо поинтересовался он.

— Я отомщу ему за его наглость, — прошипел аптекарь. — Он сорвал с меня парик!

— Вы вели себя крайне глупо, с Джоном Эксхемом не так-то легко завязать дружеские отношения. В любом случае, вам не стоило ссориться с ним.

— Вы собираетесь что-то приказать мне?

— Пока можете проследить, с какой стороны дует ветер; я сообщу, если вы понадобитесь мне для чего-нибудь более серьезного.

— Тогда поторопитесь, — проворчал аптекарь. — Эрна фон Гейерштайн только что вернулась в замок.

— Вы не сказали мне ничего нового… А вы оставили наблюдателей в Саргенвальде?

— Двоих. Швертфегера и Брейткопфа.

— Вы их уже не увидите!

— И почему, позвольте спросить вас?

— Потому что их трупы уже поедают крысы.

— Это невозможно! — выкрикнул растерянный аптекарь. — Этот проклятый англичанин не мог…

— Он вам стал мерещиться повсюду, Юлиус Цукербайн, после того, как поиздевался над вашим париком. Нет, он пока не встретил ни малейшего препятствия на всем протяжении своего путешествия, и пули, пробившие головы этих двух идиотов, были выпущены не из его пистолета. Да, чуть не забыл: вы должны найти для меня двух крепких парней.

— Я так и знал, что вы придерживаете самое плохое для заключения, — пожаловался травник. — Но это трудно выполнить, люди здесь стали очень подозрительными.

— Все должно быть так, как нужно мне, дорогой мой Юлиус.

— С чего бы это? — ядовитым тоном поинтересовался аптекарь.

— Потому, что я так хочу. Спокойной ночи, крепкого вам сна.

Цукербайн вздохнул, взял один из флаконов со светло-коричневой жидкостью и пробормотал:

— Здесь достаточно для двух человек, но не больше, потому что я получаю этот состав из Франции, через одного из ассистентов профессора Дюпюйтрена.

Посетитель ничего не ответил, так как ночь уже поглотила его тень, и аптекарь успел заметить только взметнувшуюся, словно крыло летучей мыши, полу зеленого редингота.

Глава VIII Корешок

Проснувшись, Эксхем решил отдохнуть несколько дней перед тем, как посетить Гейерштайн.